доехали. Но ребята только смеялись в ответ. И довезли нас до станции Рахны.
Там начался черно-желтый кошмар. В Рахнах пронюхали, что по городу бродят три иногородние девицы в коротких штанах и сильно обнаженные. Все население от мала до велика встало на защиту попранной морали родного города. Дети бежали за нами по пятам и орали всякие непристойности, женщины тыкали пальцами, либо просто стояли, открывши рот, мужчины неистово читали нотации. Даже в кино многие сидели к экрану задом, а к нам передом.
Увы, ко всеобщему торжеству местных девиц мы дрожали от холода в своих декольте и шортиках, а на улице лил привычный в этих краях проливной дождь.
Поезд на Одессу уходил в три часа ночи, мужики на станции горланили песни, пьяная бабка цитировала Горького, кругом вонь и стон, мат и дичь дичайшая. Боже! Куда мы попали?!
Итог дня: Ты и убогая, ты и обильная,
Ты и жестокая, ты и всесильная, Матушка Русь!
В Одессе мы не задержались. Не потому, что город не понравился. Познавая его через посредство кафе, ресторанов, «идален и морозив», оголодавшие туристки твердо решили: город – что надо, в любом месте можно хорошо поесть. Но путешествий с нас хватит! Надо отдыхать, тем более, что вид у всех довольно замызганный.
Итак, в Бугаз, неизвестное, но, по слухам, приличное место!
Девиз дня: Одесса – город неплохой,
Но надо дать ногам покой.
Все оказалось даже лучше, чем в мечтах. Коттедж на берегу моря с верандой, рядом базар, ресторан и прочие нужные для жизни заведения. А когда мы вышли к морю, освещенному луной, то замерли в первобытном восторге. Началась типично курортная жизнь: пляж до обеда, отдых, безделье. Едим предельно дешевые фрукты, мелко флиртуем на пляже, почти не купаемся (температура воды 14–15 градусов), но вовсю загораем.
Девиз дней: с удовольствием лежу
Я на солнечном пляжу.
Во время лежания на теплом нежном песочке члены экспедиции предавались воспоминаниям и мечтали о светлом будущем.
Алла вспоминала одессита Толю Яковлевича, который появился недавно в обществе двух друзей, и как они тогда выразились, «с него мы имели не один веселый момент». А мы с него чуть не умерли от смеха. «Приди на мою волосатую грудь, Соня!» – вскрикивал он, обращаясь к Ольге, на что та только весело хохотала, но с места не двигалась. Но когда он услышал наше песенное трио и выделил в нем именно ее, Алкин низкий голос, сразу посерьезнел, сменил пластинку.
– Слушай, девочка, ты должна петь в моем джазе!
– Конечно, она будет петь!
Мы обрадовались, начали подбирать эстрадное платье в тон рыжим волосам и позу, Алка смеялась и отказывалась от нарядов. Одновременно она набивала себе цену…
Услышав наши шуточки, Толя Яковлевич оскорбился, в результате будущая звезда получила отставку. А мы уж собрались съездить в Европу за ее счет! Теперь она переживала…
Ирина вспоминала виноградник в
