с вами встретиться, доложить, что она узнала, да вот, вишь, не успели.
– Слушаю, – деловито ответил Игорь Николаевич. Уселся за стол, достал блокнот, приготовился делать записи.
И Ефросинья Анисимовна поведала внимательно слушающему начальнику всё, что им рассказала Селена: и про акции колдуна, и про недвижимость – дом в пригороде, квартира, гостиница в Крыму, и про автомобили.
– Значит, так, – подвёл итог российский маг, глядя на сжимающего кулаки иномирца. – Мы знаем имя колдуна, должность, город проживания. Сейчас мои орлы по этим данным быстро выяснят адреса его домов, и наведаемся к нему в гости. Может, там что узнаем. Ждите меня у Ефросиньи Анисимовны.
И Стэнн даже кивнуть не успел, как Игорь исчез.
– Ну, что, милок, сейчас кошку накормлю, и пойдём ко мне, – деловито сказала Баба Яга, направляясь на кухню. – Кто знает, когда Леночка вернётся. Негоже кошку голодом морить.
Зашла на кухню, постояла с закрытыми глазами, определяя местоположение кошачьей еды, потом безошибочно открыла нужный ящик и насыпала в мисочку пригоршню сухих подушечек. В другую долила воды, удовлетворённо хмыкнула, глядя, как прибежавшая на шуршание корма кошка энергично заработала челюстями, и подошла к окаменевшему Стэнну:
– Пошли, милок.
Ласково погладила его по плечу:
– Всё хорошо будет. Игорь Николаевич у нас умница, поможет милую твою отыскать.
Стэнн только молча кивнул и встал. Он словно заледенел. На душе было пусто. Не было больше ни мыслей, ни чувств, одна глубокая плотная тьма, в которой он сумел спрятать все свои переживания. И лицо было такое же застывшее: плотно сжатые губы, сурово сдвинутые брови. Ни вздохом, ни взглядом не покажет он больше свои боль и страх. Незачем окружающим знать о них. Не стоит им тратить время на сочувствие и жалость. Надо искать Селену.
– Ох, как тебя перекорёжило-то, – пробормотала себе под нос колдунья. И уже вслух продолжила: – Давай я тебя успокою, милок.
– Я спокоен, – сквозь зубы выдавил тот. – Не будем терять время.
И шагнул в избушку Бабы Яги. Ефросинья Анисимовна поспешила следом.
Игорь Николаевич появился в избушке только через полтора часа, ставших самими страшными в жизни Стэнна. Сражения с нежитью или колдунами никогда не вызывали у него такого тёмного ужаса, каким сейчас было заполнено его сердце. Нет, он не метался по комнате, не заламывал в отчаянии руки, но, глядя на потемневшее лицо и мрачный взгляд, которым он смотрел на свои сложенные на столе кулаки, Ефросинья Анисимовна только головой качала, да вздыхала жалостливо, пытаясь то накормить начальника супом, то подсовывая чай с конфетами. Но Стэнн вежливо отказывался от её предложений: в сжатое страхом горло кусок не лез.
Нэйтас, тоже бледный от тревоги за Селену, то стоял у окна, до боли в суставах вцепившись в подоконник, то, чувствуя, что перестаёт справляться с беспокойством, выскакивал из избушки и накручивал круги по поляне, не желая, чтобы лорд Фарроас заметил его переживания. А вымотав
