потегять лицо… – задумался Израитель. – И если они откажутся, они будут пгосто говнюки.
– Ровнюки? – не понял Беляков.
– Нет, говнюки.
VI
В женских коллективах информация распространяется со скоростью звука. Правда, эта особенность никак не сказывается на эффективности их работы.
– Николай Николаевич, разрешите угостить вас кофе!
Беляков удивился инициативности Валентины и попросил у нее зеленого чаю.
Он только что засел с документами в маленькой огороженной комнатке в помещении бывшего буфета на третьем этаже, чтобы спокойно поработать подальше от шумной и суетливой «стекляшки». Однако уже через минуту перед ним стояла рыжеволосая красавица с подносом, на котором красовались две чашки на блюдцах из гостевого сервиза Роттенмайера.
– С чем связан интерес такой девушки к моей скромной персоне? – осторожно поинтересовался Беляков, с удовольствием наблюдая, как Валентина разливает кипяток.
– Вы необычный, – помедлив, сказала девушка, и Беляков поёжился, сообразив, что в данный момент она оценивает его как мужчину. – Вы всем тут понравились. Не только мне.
«На фоне злого Роттенмайера и добрый Квазимодо Аполлон», – подумал Беляков, бросая в горячий чай кусочек рафинада.
Сахар быстро потерял форму.
– И давно вы этим занимаетесь?
– Чем? – не понял Беляков.
– Ну, этим… Пиаром.
Взгляд роскошных зеленых глаз Валентины был таким трогательно-наивным и обезоруживающим, что Белякову захотелось зажмуриться. Его словно обдало жаром. Он подумал: что бы такого соврать, чтобы произвести впечатление. Потом вдруг вспомнил главное правило PR – «не врать, а смещать акценты» – и решил говорить правду.
– Смотря, что понимать под пиаром. Если выборы, то пятнадцать лет. Если способы оказания влияния на людей, то всю сознательную жизнь.
– Как интересно! Расскажите об этом!
– С удовольствием!
Они решили спуститься в ресторан, располагавшийся на самом «дне» здания-куба областной администрации.
Время обеда давно миновало, но людей за столиками было полным-полно. Сновали официанты.
По совету Валентины Беляков заказал фирменное блюдо. Он чувствовал непривычное волнение, поскольку был уверен, что служебные романы деструктивны. Однако именно к этому всё и шло. С каждым словом, с каждым движением глаз и рук его всё сильнее пропитывало теплое сладкое предвкушение. Они давно потеряли нить разговора и просто болтали о том, что приходило в голову. Это было легко и приятно, как звонкий смех Валентины, находившей его избитые шутки и бородатые анекдоты восхитительными. Николай Николаевич таял как тот кусок сахара в чашке, однако часть его сознания даже в это время продолжала активно работать, сопоставляя факты и анализируя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
