циклы любви и потерь, полмиллиона лет бередивших души и кости, проникают в твою кровь, в самое сердце. Кружится голова, но мама сжимает руку, и лишь тогда, удивленно хлопая глазами, ты видишь это. Из одной материнской линии сплетается невероятное кружево (бессмертного) рода человеческого, превращаясь в едва различимое синеющее плато на границе времен. Они все здесь, эти другие. И всегда здесь были.
Все мы – воплощенное наследие женщин нашего рода. Глаза, схожие по строению с теми, что читают сейчас эти слова, впервые увидели свет более 500 млн лет назад. Пять проворных пальцев, листающих эти страницы, сжимали, хватали и скребли на протяжении 300 млн лет. Возможно, сейчас вы слушаете музыку или аудиозапись этой книги; гениальная трехкостная структура уха позволяла улавливать любовные вздохи и крики ужаса во времена, когда мы удирали от ископаемых ящеров. Мозг, обрабатывающий это предложение, вырос до своего нынешнего размера почти 500 000 лет назад – и им успели воспользоваться неандертальцы.
Нужно рассмотреть нас с ними в более глубоком биологическом и эволюционном контексте, чтоб осознать нашу общность. Это покажет и то, насколько ошибочными были преобладавшие в XIX в. представления о неандертальцах как о недостающем звене между нами и обезьянами. К тому времени о вымерших приматах уже было известно: в 1836 г. не кто иной, как Эдуард Ларте, обнаружил останки ископаемой обезьяны. Позднее – в том же году, в котором во время проведения взрывных работ в гроте Фельдхофер были извлечены кости неандертальца, – он обнаружил первую европейскую человекообразную обезьяну, получившую название дриопитек. Но вымершие люди? Это было шоком.
Рис. 1. Место неандертальца в подсемействе гоминин в контексте эволюции.
(Основано на материалах, любезно предоставленных Дж. Хоуксом, и на рис. 2 из Galway-Witham, J. et al. 2019. Aspects of human physical and behavioural evolution during the last 1 million years.
Journal of Quaternary Science, 34: 355–378.)
Сегодня ситуация кардинально изменилась. Хотя кое-что еще остается предметом для обсуждения, наше генеалогическое дерево оказалось гораздо разветвленнее, чем предполагали такие ученые, как Баск или Дарвин: идентифицировано уже более 20 видов гоминин, живших в последние 3,5 млн лет. Корнями оно тоже уходит глубже, чем казалось. На превращение мелких, проворных млекопитающих в гоминин, а затем в неандертальцев ушло невообразимо много времени. Огромные леса в течение 25 млн лет кишели обезьянами, из которых уже выделилась линия, ведущая к человекообразным. Первые представители этих бесхвостых приматов из рода Proconsul спустились с деревьев на землю в восточной Африке. Затем, когда образовалась Большая рифтовая долина и началось глобальное похолодание, человекообразные прибегли к масштабной диверсификации и рассредоточению. Ловкие пальцы дриопитеков и других приматов – в период 15–10 млн лет назад число видов выросло не менее чем до 100 – с одинаковым проворством отыскивали пищу во влажных
