маленькие глазки были скрыты очками, а под длинным носом красовались пышные усы.
– Анастасия Дмитриевна, рад вас видеть, – он широко улыбнулся. – Пройдемте со мной в кабинет. Милочка, сделайте нам два кофе, будьте столь любезны. – Милочка снисходительно кивнула.
Павел Романович проводил меня к себе в кабинет, усадил в мягкое кресло, нам принесли кофе, и только после этого он заговорил.
– Анастасия Дмитриевна, не буду ходить вокруг да около, перейду сразу к делу. Мы все люди деловые, ценим время, – он усмехнулся.
– Да, конечно, – кивнула я и поерзала в кресле – мне стало не по себе. Может, зря я отказалась от сопровождения Олега?
– Дело касается завещания Даниила Анатольевича. Он оставил в отношении вас весьма четкие указания, – мужчина откашлялся.
– Завещание? В отношении меня? Но мы же не родственники. Это какая-то ошибка.
– Анастасия Дмитриевна, я работал с Даниилом Анатольевичем очень долго и могу заверить вас, что никакой ошибки тут нет. В завещании сказано, что, если с ним что-то случается, его салон переходит вам.
– Что? – я едва не упала с кресла. – Что вы сказали? – я была настолько удивлена, что потеряла дар речи.
– Салон теперь ваш. Он выражал огромную надежду, что вы сможете распорядиться им с умом, не закроете и не продадите.
– Ничего не понимаю. Но ведь есть же его родители. Они в курсе? И вообще, когда он его составил? – я запнулась и потупилась. Павел Романович назвал мне дату составления. В груди ёкнуло. Это было буквально за пару часов до его гибели. Ох, Даня, во что же ты вляпался, раз так скоропалительно составил завещание?
Теперь у меня не осталось сомнений в том, что эта авария была не случайна. Могу поклясться – это как-то связано с его салоном. Но что такого в обычной парикмахерской? Теперь уж точно понятно, что Олег не имеет к произошедшему никакого отношения. На душе одновременно стало и легче, и тяжелее. Надо будет рассказать Мирославу, может, он сможет направить следствие в нужное русло.
– Анастасия Дмитриевна, вы будите подписывать бумаги? – голос нотариуса вывел меня из раздумий.
– А как же полгода, они ведь еще не прошли? – я сомневалась.
– У меня четкие указания, которым я следую неукоснительно, – уклончиво ответил мужчина.
– Скажите, а могу я подписать документы не сейчас, а скажем, недели через две?
– Можете, конечно, но в чем причина? Это все ваше, и никто другой претендовать не может, – удивился Павел Романович.
– Мне надо подумать. Вдруг не стоит с этим связываться. Скажем, я сейчас не готова. Я даже не знаю, что со всем этим делать, – я вздохнула.
– Хорошо, – после минутного раздумья ответил нотариус. – Но только две недели. Не хочу нарушать данное мной обещание. Даниил Анатольевич не одобрит, то есть не одобрил бы такое отношение к делам.
Я попрощалась с Павлом Романовичем и вышла из кабинета.
Оказавшись
