тут же суетливо подскочил к двери, крикнул кого-то и приказал принести уголовное дело. Все это время Рома внимательно наблюдал за Добролюбовым и заметил, как тот явно волнуется, принимая гостя.
Пока посыльный ходил, Всеволод Афанасьевич все-таки вскипятил чайник и заварил чай. По кабинету в одно мгновение разнесся аромат мяты, и Роману нестерпимо захотелось выйти на улицу. Покойная жена любила такой чай. По утрам, когда все нормальные люди пили кофе, Марина – только его. Внутри все всколыхнулось, больно заныло сердце, и мужчина, словно наяву, услышал голос жены. Показалось, будто кто-то опустил ладонь ему на плечо, и Рома вздрогнул.
В тот же момент раздался стук, и дверь отворилась. Не выдержав, Скоблев встал и подошел к широкому деревянному окну.
– Можно? – он взглянул на Добролюбова, показывая, что хочет открыть окно. Тот согласно кивнул.
Рома тут же распахнул створки, вдыхая майскую прохладу еще не до конца прогретого солнцем дневного воздуха. Ему стало заметно лучше, когда из легких выветрился запах мяты. После смерти жены этот аромат для него подобен яду.
– Роман Русланович, познакомьтесь, наш следователь Леонид Константинович Морозов. Он ведет дело о тех убийствах.
Перед Скоблевым стоял высокий парень чуть младше тридцати. Несмотря на молодость, в его коротко остриженных черных волосах просматривалась седина. И он совсем не был похож на строгого следователя, который раскрывает запутанные и сложные дела.
Улыбчивый парень с восторгом смотрел на Романа, отчего тот слегка поморщился. Он никогда не любил бурного внимания, всегда пытался оставаться в стороне и быть незаметным, но, с приездом в этот город, похоже, придется привыкать.
– Можно? – Роман протянул ладонь к папке, которую держал Морозов.
– Да-да, конечно.
Снова сев, Скоблев открыл документы. На те несколько минут, пока он читал, в кабинете повисла тишина, и Роман кожей чувствовал, что присутствующие на него внимательно смотрят.
Пока столичный следователь входил в курс дела, совершенно незаметно возле его кружки с чаем, которую он попытался отодвинуть как можно дальше, появилась небольшая круглая тарелочка с тремя пирожками. Желудок тут же свело. В последний раз Рома ел в поезде, да и то всего лишь перекусил несколькими бутербродами.
– Личности потерпевших выяснили? – Скоблев оторвался от уголовного дела и поднял взгляд на Морозова, который сидел напротив, с идеально ровной спиной, словно в ту кол вбили.
– Да, там написаны их имена. Выяснить было несложно. Город маленький, и практически все друг друга знают.
– Что-то общее между ними? – продолжил Роман, уже рассматривая снимки с места преступления.
– Только то, что девушкам по двадцать пять лет и они выпускницы одного детского дома. Ну и почерк убийства. У первой жертвы вырезали мозг, у второй – сердце. А вместо органов вложили по серебряной монете
