кукурузные лепешки, пожалуй. Мама часто пекла их.
– Кем были ваши родители?
– Отец был миссионером. Он пытался обратить индейцев в истинную веру, но умер, не успев достичь успеха, – ответила Джейн. – Я не слишком-то хорошо помню его.
Суховатый мужчина с унылыми усами и постным выражением лица был в ее воспоминаниях тусклой картинкой, и, как Джейн ни пыталась, она не чувствовала ни любви, ни тоски по ушедшему. Он читал ей Библию перед сном, но она быстро засыпала под монотонный бубнеж.
– Вот как, – ровно произнесла миссис Олдброк. – Отчего он умер?
– Сердце. – Джейн сделала еще глоток морса.
Она бы ни за что не призналась, но после смерти отца и она, и мама словно задышали полной грудью. Едва выдержав траур, мама купила Джейн красные ленты и пышное платье в белый горох, они напекли кукурузных лепешек и отправились на пикник к реке, а потом лежали, глядя в небо, рассматривали облака и смеялись над всякой ерундой.
Вот мамы ей всегда будет не хватать.
– Что же делала ваша мать, овдовев?
– Она пыталась продолжить его дело, но… – Джейн замялась, не зная, как говорить дальше. Люди по-разному реагировали на то, чем занималась мама, и лучшей реакцией было, пожалуй, равнодушие.
– Но ей тоже не удалось заставить индейцев предать своих богов? – предположила Сильвия.
– Верно, – ответила Джейн, наливая себе еще немного морса. – Из чего этот напиток?
– Из ягод, что растут на наших холмах, – ответила миссис Олдброк. – Значит, ваша мать тоже пыталась заниматься миссионерством?
– Мама не пыталась увлечь индейцев нашей верой, напротив, ее интересовали их предания. Она писала книгу, и общество этнографии весьма щедро поддерживало ее начинание.
– Как мило с их стороны, – заметила дама, слегка усмехнувшись в сторону.
Джейн, задетая ее реакцией, продолжила:
– И после, когда мама умерла, я решила завершить ее работу, чтобы выполнить обязательства.
Что бы она там ни думала, это не было милостыней. Мама трудилась, и ее старания не пропадут напрасно.
– Это очень ответственно… Я соболезную вашей утрате, Джейн, – мягко добавила Сильвия. – Это тяжело – остаться одной в таком юном возрасте. В любом возрасте.
Джейн сглотнула комок, собравшийся в горле. Не время и не место раскисать. Однако сочувствие миссис Олдброк было таким неожиданным и искренним, что едва не пробило брешь в эмоциональной защите Джейн, которую она выстраивала последние годы.
– Какое образование вы получили, Джейн?
– Домашнее, разумеется, – ответила она. – Боюсь, в Эль-Райо еще не скоро появится школа для девочек. Но мама не жалела для меня ни времени, ни книг. Кстати, вы не будете против, если завтра я оставлю вас и посещу собрание дамского книжного клуба в Вуденкерсе?
Миссис Олдброк слегка изогнула бровь.
