ухмыльнулся Хазин. – А вот ты знаешь, что мой прадедушка служил в Ингерманландском полку?
Роман с иронией поглядел на Хазина.
– Ты хочешь сказать, что мои предки не могли служить в Ингерманландском полку?
– Да не, я так… могли и служить…
Роман решил не спорить с Хазиным и выпил.
На сцену поднялся невысокий мужчина в коричневом костюме, в руках ваза и цветы. Мужчина поклонился публике и потянулся к микрофону.
Он стал что-то говорить, но я не слышал.
– …Рамиль Сергеевич! Это так неожиданно… – смеялась Зинаида Захаровна. – Но все равно приятно…
За плечом полярника в промежутке двери виднелась Кристина.
Она не выросла, подумал я. Раньше она была ростом с меня и Федьку, а теперь мы выше на голову. И не поправилась. То есть тощая такая же, с узкими плечами.
– А сейчас я с гордостью представляю гостя нашего города, – Зинаида Захаровна повела рукой. – Известного певца и композитора, любимца публики и покорителя…
Она игриво хохотнула.
– Покорителя творческих высот! Встречайте!
Свет погас, зажегся, и когда он зажегся, рядом с Зинаидой Захаровной стоял Паша Воркутэн. Зрители яростно захлопали.
– Видергебурт, – сказал Хазин. – Спасенья нет, началось по-настоящему…
– Привет, Чагинск! – Паша вскинул руки. – Рад тебя видеть! Сегодня мы работаем для вас! Сегодня я работаю для вас!
– Он работает для вас! – с сарказмом в голосе произнес Роман. – Приятного аппетита!
– Музыка! – Паша щелкнул пальцами. – Сегодня и только для вас – песня про судьбу!
Паша душевно запел, музыка слегка запоздала, но Паша почти бесшовно подстроился под мелодию. Хазин жевал петрушку и отбивал пальцами по скатерти ритм, Роман, напротив, желчно грустил.
А жизнь прошла, похоже, зря
Не помогают лекаря
И до подметочек
Стоптались прахоря…
– Талант! – Хазин обреченно налил себе водки. – Витя, это пять! Выпьем же за здоровье Карла нашего Густава! Шмуля! Ты уважаешь Карла Густовича?
Про Карла Густава Хазин сказал слишком громко, на него обернулся стол МЧС.
– Это изобретатель водяной помпы, – пояснил Хазин. – Великий немецкий пожарник…
МЧС поверили.
– Карл Густав не изобретал помпу, – произнес Шмуля. – Он изобретал принцип межзвездных путешествий… За что был сотрен в бараний рог…
– Вот именно! – повторил Хазин. – За космические путешествия и бараний рог!
За это не выпить было грешно. Мы выпили, хотя вроде больше и не хотели.
– Банкеты чрезвычайно утомительны… – громко рассуждал Хазин. – Если они начинают тебя преследовать, ты невольно думаешь, что это некое поражение…
Я оглянулся. Кристина все еще разговаривала с Федором, лицо у нее было испуганное и заплаканное, как мне показалось. В зале надышали, воздух
