обращай внимания, – добродушно сказал он. – Держи хвост пистолетом. Мы достанем мерзкий молочный бидон. Пошли.
Он выскочил в сад и негромко свистнул – остальные прекрасно знали, что такой свист означает: что-то случилось. Когда все сбежались, Освальд объявил:
– Дорогие сограждане, нас ждут великие дела!
– Мы же не будем делать ничего нехорошего, правда? – спросила Дейзи. – Как в прошлый раз, когда мы натворили великие дела?
Элис шикнула на нее, а Освальд, сделав вид, что ничего не слышал, продолжал:
– Из-за неосторожности одного из нас в глубоком рву лежит бесценное сокровище.
– Проклятая штуковина сама туда свалилась, – проворчал Дикки.
Освальд отмахнулся и сказал:
– В любом случае она там, и наш долг – вернуть ее скорбящим владельцам. Внимайте! Мы собираемся обшарить ров.
При этих словах все оживились. Вытащить бидон было нашим долгом, но к тому же интересным делом, а такое нечасто бывает, чтобы одно совпало с другим.
Мы пошли в сад и перебрались на другую сторону рва. Там рос крыжовник и другие ягоды, но мы ничего не рвали, пока не спросили разрешения. За разрешением сходила Элис.
– Ха! Рвите себе на здоровье, – ответила миссис Петтигрю. – Вы же все равно все там объедите, с разрешением или без.
Она мало знала о благородстве, присущем дому Бэстейблов, но ей еще многое предстояло узнать.
Фруктовый сад спускался к темным водам рва. Мы сидели на солнышке и болтали о том, как будем обшаривать ров, как вдруг Денни спросил:
– А как вы обычно это делаете?
И мы лишились дара речи, ведь хотя много раз читали о том, как рвы «обшаривают» в поисках пропавших наследников или потерянных завещаний, никогда не задумывались о том, как именно это делается.
– Наверное, самое подходящее для такого – абордажные крюки, – сказал Денни, – но вряд ли на ферме они найдутся.
Мы сходили на ферму и спросили, есть ли у них абордажные крюки. Оказалось, что никто тут и слыхом не слыхивал о таких штуках. Может, Денни неправильно произнес название? Но он был железно уверен, что не ошибся.
Тогда мы взяли простыню с кровати Освальда, сняли ботинки и чулки и проверили, нельзя ли сделать так, чтобы простыня волочилась по дну рва (в том месте он был неглубоким). Но простыня пузырилась на поверхности воды, а когда мы попытались привязать к одному ее концу камни, она зацепилась за что-то на дне. Мы все-таки сумели ее вытащить и увидели, что она вся порвалась. На нее было страшно смотреть, и мы очень сожалели о случившемся, но девочки сказали, что наверняка сумеют ее постирать в тазике в своей комнате. И мы решили: раз уж простыня порвалась, можно пользоваться ею и дальше, ведь стирка никуда не уйдет.
– Никто не ведает даже о половине сокровищ, сокрытых в глубинах этого темного озера, – сказал Ноэль.
Мы договорились пошарить еще немного с этого конца рва, а потом двинуться
