в ответ. А позапрошлой ночью, буквально сразу после выборов, Венчура и Лут взобрались на невысокую гряду, откуда им открывался вид на Сумеречный проход и парочку Смотрящих в Ночь, которые на деле неотрывно смотрели не в ночь, а на огоньки в племени. И даже когда те погасли, фигуры с копьями ни разу не повернулись к темному ущелью позади них, из которого, по идее, в любой миг мог выпрыгнуть кто угодно. По всей видимости, тот длинноволосый паренек с грустным шрамом на щеке не солгал, и выпрыгивать из тьмы было действительно некому.
В эту ночь друзья сидели под останцем, втроем закутавшись в одну шкуру от насекомых, и наблюдали за Сломанной Стрелой – пост занимал ветеран и его малолетний подсобник, Ждущий Закат. Последний часто оглядывался на склон по ту сторону рва, беспокойно ерзал и мерил шагами протяженность высившейся у них под боком скалы. Что до ветерана, то тот любовался пламенем разведенного костра, явно не опасаясь, что в случае чего его глазам понадобится время, чтобы после яркого света быстро перестроиться на смутные очертания во мраке.
Даже если Пожирающие Печень и в пятую долю не так страшны, как их описывают вождь и бывалые Смотрящие в Ночь, им явно не стоило бы усилий расправиться с увальнем у огня, ведь тот, в случае чего, будет все равно что слепым и надежно самоустранится, свалившись в суматохе в ров. И увальня это похоже только забавляло. Он улыбался до ушей, насвистывал брачный танец соек и подкручивал вертел с нанизанной на него белкой. Одурительный запах поджаренного мяса достигал спрятавшихся за камнем друзей, нервируя их, и подбивая налегать на лущеные желуди усерднее. Венчура не выдержал. Отбросив шкуру, он вылез из-под останца и направился прямо к костру. Лут и Джамайка зашипели ему вслед, но тот уверенно поманил их.
– Давайте за мной, подыграете.
Смотрящий в Ночь и в самом деле не видел дальше своего крючковатого носа – Венчуру он обнаружил только когда уже тот замер по другую сторону костра. Чуть не свалившись с чурки под задом, он опрокинулся в сторону своего забытого на земле копья и, схватив его, наставил на пришедшего. Венчура примирительно развел руки.
– Тише, мы свои, – успокоил он, но пограничник копье не убирал, а все еще щурился, пытаясь его разглядеть. – У вас тут настоящий пир, смотрю? А запах то какой… Им и мертвых поднять недолго… Хотите, чтобы ожили и все сюда поплелись? Мы и с Пожирающими Печень то еле справляемся, чтобы еще и другую напасть терпеть…
– Топчан приковыляет сюда на ножках из костей мертвых, будет на чем лежать – я только за, – нервно усмехнулся Смотрящий в Ночь, чуть опустив копье. Его глаза перестали жмуриться и он пересчитал ими трех друзей. – Чего вы хотите?
Венчура оглянулся на Лута и Джамайку, угрюмо застывших за его плечом. Ему хотелось снова что-нибудь сострить, но его желудок, уставший за три дня от желудей, голодно буркнул ему подсказку.
– Жрать.
К костру подоспел Ждущий Закат. Обведя испуганным взглядом копье в руках своего напарника и тройку соплеменников, стоящих напротив, он впал в ступор.
– Кобока? – воскликнул Лут. Ждущий Закат моргнул. – Не знал, что тебя уже перевели на границу… Мои поздравления.
Кобока судорожно кивнул в знак благодарности и повернулся к ветерану, явно ожидая объяснений или на худой конец какого-нибудь приказа. Смотрящий в Ночь беспокойно водил нижней челюстью.
– Это, – наконец кивнул он на жареную белку, – собственность братства. Я не вправе делиться добытым мясом с вами. Простите.
Венчура другого ответа и не ждал. Смотрящие в Ночь были единственными, кто мог позволить себе выбираться за границу, чтобы раздобыть мясо, но лишь пятая часть доставалась добытчику – все остальное шло на склады для перераспределения благ племени. Точнее говоря, на стол вождю и его советникам.
– А дичь, которую братство еще не загнало в этом лесу, – Венчура указал на стену деревьев за рвом, – надеюсь, пока еще не попадает под собственность Смотрящих в Ночь?
Ветеран поморщился, явно не понимая, к чему тот ведет.
– Нет, она ничья. Но до нее вам не добраться.
– Это почему же?
Смотрящий в Ночь, словно отсталому, постучал для Венчуры копьем по плетеной изгороди, тянущейся вдоль рва от скалы до постового острога.
– А как же вы тогда поймали белку? Сама перепрыгнула ров? – не поверил Венчура.
– Нет, это я выходил перед закатом проверить кулемки, одна дура попалась, – объяснил увалень. – Но я могу выходить за границу, а вы – нет.
– А почему мы не можем? Я не слышал, чтобы вождь нам запрещал… А ты слышал, Лут? А ты, Джамайка? – Венчура повернулся к друзьям. Те ему поддакнули.
Увалень снова поморщился. Этот разговор свалился ему на голову посреди ночи и он совершенно не был к нему готов.
– Там же эти твари…
