и различала непривычный голос мистера Бага. Разумеется, он умел говорить и говорил, но в присутствии супруги – шумной и многословной – предпочитал ограничиваться улыбкой и редким «мхм», выражающим согласие или несогласие.
– Этот Кристи, – задумчиво говорил Мистер Баг. – Он не кажется тебе странным, a Sheumais?[58]
– Ну, знаешь, он с равнин, – сказал Джейми и, судя по звуку, передернул плечами.
В ответ прозвучало ироническое «мхм», означавшее, что мистер Баг нашел такое объяснение совершенно логичным. Следом до меня донеслись звуки раскуриваемой трубки.
Я открыла мешочек, чтобы убедиться, что вязание внутри, но его там не оказалось; мне пришлось шарить по всей хижине, щурясь в темноте. Ага – вот оно, темная кучка чего-то мягкого в углу, видно, пряжа упала со стола, а потом кто-то случайно толкнул ее в сторону.
– Разве он страннее, чем обычно? Кристи? – спросил Джейми непринужденно.
Я выглянула как раз вовремя, чтобы увидеть, как Арч кивнул Джейми, – вслух он ничего не сказал, поскольку был серьезно вовлечен в борьбу со своей трубкой. Однако вдобавок он поднял правую руку и помахал ею, демонстрируя обрубки двух недостающих пальцев.
– Вот, – проговорил он наконец, победно выпуская облако белого дыма вместе со словами. – Он спрашивал, сильно ли больно мне было, когда случилось это.
Его лицо сморщилось, как бумажный пакет, и он издал несколько хриплых смешков – верх веселья для Арча Бага.
– Ай? И что же ты ему ответил, Арч? – спросил Джейми с улыбкой.
Арч безмятежно покуривал свою трубку, теперь уже полностью укрощенную, потом сжал губы и выдул маленькое и совершенно ровное кольцо дыма.
– Ну-у‑у, я сказал, что тогда нисколечко не было больно, – он сделал паузу, его голубые глаза сверкнули. – Конечно, дело могло быть в том, что от шока я валялся в холодном поту, как макрель. Когда я пришел в себя, немного пекло, – он снова поднял руку, бесстрастно разглядывая ее, а затем перевел взгляд на меня в дверях. – Вы же не собираетесь опробовать топор на бедном старом Томе, мэм? Он сказал, вы собираетесь его подлатать на следующей неделе.
– Скорее всего, нет. Можно мне посмотреть? – Я вышла на крыльцо и, склонившись над ним, взяла в руки его ладонь. Арч послушно переложил трубку в левую руку.
Средний и безымянный пальцы были ампутированы чисто, удар прошел как раз на уровне сустава. Травма была старой, такой старой, что уже давно потеряла вид, свойственный недавним увечьям, в которых разум все еще видит недостающее и тщетно пытается соединить реальность с ожиданиями. Но человеческое тело невероятно пластично и старается компенсировать любую потерю по мере возможностей. В случае с покалеченной рукой очень часто происходит легкая деформация, в результате которой оставшиеся функции максимально увеличивают свою продуктивность.
Я завороженно ощупала руку. Пястные кости обрубленных пальцев были целы, но окружавшие их ткани сжались и изменили форму, обособив эту
То же, что и Джеймс (
