на их исключительно охранной функции – проговорил Седьмой.
– Тысячу лет назад их было четырнадцать. А две тысячи лет назад – девять. Для охраны достаточно и трёх. Нет, тут что-то другое. В любом случае, что-то изменить мы уже не сможем. Поэтому, есть смысл просто придерживаться нашего старого плана и надеяться, что Зверь угодит-таки в нашу ловчую яму Пекла.
– Все факторы влияния на действующую модель реальности сводятся к одному финалу – завершению данного цикла времени-пространства. Да и Зверь, если верить собранной статистике, никогда ранее не отклонялся от установленных жизненных периодов. Но не в этот раз. Он пропустил выход на Купол, чего раньше никогда не случалось. Что-то изменилось. Что-то такое, что может разрушить наши планы и привести к… нашему концу – закончив речь, Первый Безымянный откинулся в массивном кресле и, закрыв глаза, окунулся в мрачное облако видений, полученных из безвременья междумирья. Стараясь не пропустить ничего важного, он выделял полезную для Круга Безымянных информацию о настоящем и будущем. А остальные Безымянные замерли, выполняя каждый своё задание. Третий просчитывал могущественным разумом многочисленные вариации развития событий, чтобы вовремя складывать обстоятельства для нового мира своих преданных рабов. Второй извлекал из глубин древней памяти наставления Создателя, которые относились к подобному случаю. Шестой будил и ярил Стража, а остальные на пределе своих сил сгоняли в одну точку со всего дальневосточного побережья Приморья, ненастье.
Ветер выл и метался по заснеженной тайге, срывая верхушки сугробов, старательно заметая следы. Среди мрачных сопок, покрытых мглою бурана, едва виднелась сгорбленная под грузом рюкзака фигура, что с упорством безумца шла вперёд. Человек, поминутно оглядываясь, словно опасаясь сбиться с верного пути, пробирался сквозь пургу, не обращая внимания на пронзительное ледяное дыхание смерти, остервенело бросающей в лицо секущие ледяные плети. Там, позади него, осталась жизнь, тёплая избушка с ошалелым проводником, не сумевшим удержать путника от верной гибели, но впереди… впереди его ждала тайна, к которой он шёл почти всю свою жизнь. И теперь, когда от цели его отделяли лишь несколько километров глухой уссурийской тайги, даже совершенно внезапно сорвавшаяся с отрогов хребта снежная буря, не могла его остановить. Шаг и ещё шаг, под жуткий вой ветра, под мрак, затмивший солнце, под вкрадчивый шёпот снега, под угрожающе скрипевшие стволы деревьев, человек шёл вперёд, преодолевая последнее сопротивление на своём долгом пути к тому, что считал смыслом своей жизни. К тайне, которая неявно сопровождала его, старательно подкладывая одно испытание за другим, ограждая и наставляя, долго и упорно выводя его к сегодняшнему дню. Дню последнего испытания, после которого не будет уже ничего, потому, что сегодня он должен либо закончить свои поиски, либо умереть. Неизбежность этого события подсказывало почти до совершенства отточенное чувство опасности, натренированное в нескольких войнах, оставшихся за спиной.
Человек, ценой неимоверных усилий, пересёк Охранную
