style="font-size:15px;"> – И раздавлен, – бурчу под нос.
– Раздавлен? Мной? – хмурится Комарова, будто не догадывается, что отнюдь не балерина.
– Прости, – снова порываюсь уйти. – Мне пора.
– Стоять! – приказывает дама и придерживает меня за плечо, ясно давая понять, что не шутит. – Я всегда получаю то, что хочу. И сейчас я хочу тебя, красавчик.
Задыхаюсь от близости безобразно огромного тела и приторного запаха дешевых духов Комаровой. В поисках спасения кручу головой, но все, что вижу – это сытую улыбку соседа. Вот урод!
– Дай пройти! – Веду плечом и с силой отталкиваю от себя местную Мата Хари. – Ты не в моем вкусе!
– Пожалеешь, Илюша! – язвительно цедит в спину Нинель, но на сей раз позволяет сбежать.
Как ошпаренный выскакиваю из комнаты номер 202 и под смешки местных несусь к себе.
– Зря ты так с Нинкой. – Спустя пару часов в комнату возвращается Мишаня. – Она девушка злопамятная.
– Плевать!
Разговаривать об озабоченной Нинели – тратить впустую время, а я все еще мечтаю о душе.
– Проверь лучше, свое ли я взял, – киваю на аккуратную стопку мыльно-рыльных принадлежностей.
– Вроде да. – Бегло осмотрев мои пожитки, Петухов разваливается в своей кровати. – И все же, Илюх, будь осторожен: Нинель – внучка нашей комендантши.
– А сразу сказать? – раздражаюсь на пустом месте и, схватив шампунь и бритву, перекидываю полотенце через плечо.
– Я намекал.
– Хреново намекал! – Отворачиваюсь от рыжей морды и несусь в душ.
– Виноват, – доносится мне в спину, но я делаю вид, что не слышу.
Душевую нахожу по мокрым следам на полу и беспрерывному журчанию воды. Внутри ничего необычного: ряд белых умывальников, кафель на стенах, чуть поодаль – отдельные раздевалки для мальчиков и девочек, душевые кабинки, разделенные между собой тонкими перегородками, и чужие голые задницы, спешащие насладиться горячей водой. Общественная баня, не иначе! Интересно, к такому вообще реально привыкнуть?
Чтобы не толпиться среди намыленных тел, решаю еще немного подождать и возвращаюсь к душевой в районе десяти вечера, все это время бесцельно шатаясь по гудящим коридорам общежития.
На мое счастье, ряды желающих освежиться резко поредели, а в мужском отделении и вовсе никого не осталось. Довольный своей находчивостью, резво раздеваюсь и, повесив одежду на крючок, спешу в душевую кабинку.
Пожалуй, вот оно, счастье: теплая вода струится по коже, больничный аромат сменяется терпкой отдушкой мужского шампуня, глаза закрыты, а в мыслях наконец покой и умиротворение. Неспешно, наслаждаясь каждым мгновением, наношу на тело гель для душа и тщательно массирую голову кончиками пальцев, взбивая на волосах воздушную пену, но вдруг вместо живительной влаги из труб начинает доноситься утробное рычание, и душ, несколько раз дернувшись напоследок, засыпает вечным сном.
Отгоняя
