Всё популярнее становилась авиация и ее герои – «сталинские соколы». А Циолковский показывал самую высокую цель прогресса – космическую. Ради этого можно было и потерпеть и «нехватки», и залатанные штаны…
Калужский отшельник ликовал: «При советском правительстве, обеспеченный пенсией, я смог свободнее отдаться своим трудам и, почти незамеченный прежде, стал возбуждать теперь внимание к своим работам. Мой дирижабль признан особенно важным изобретением. Для исследования реактивного движения образовались ГИРД и институт. О моих трудах и достижениях появлялось много статей в газетах и журналах». Циолковский удивлялся и радовался, что его юбилеи превращались в общественно значимые события. Он даже объявил себя коммунистом, хотя раньше высказывал идеи, которые трудно отнести к марксистским. Писал почтительные письма Сталину – и вождь отвечал изобретателю. Эти письма публиковала центральная пресса К нему пришла слава – и Циолковский не без оснований считал это торжеством справедливости. Он писал: «СССР идет успешно, напряженно по великому пути коммунизма и индустриализации страны, и я не могу этому не сочувствовать глубоко». Конечно, такие слова «старорежимого» (по возрасту) ученого с репутацией гения шли на пользу советской власти.
Он был не только материалистом, но и, по собственному определению, «панпсихистом», то есть, считал, что все тела Вселенной родственны, у всех – единая природа. Поэтому можно существовать на любой планете, стоит только приноровиться. Этому помогут технический прогресс и эволюция. Когда-нибудь природа победит всё низменное – и наши далекие предки станут разумными и справедливыми существами, будь то люди, животные или растения. Утопия? Безусловно. Циолковский неплохо знал философию, фантастику и особенно интересовался футурологией. Без идейной основы, без понимания, что он служит некоему далекому счастливому будущему, Циолковский считал бы свою жизнь бессмысленной и вряд ли с такой страстью занимался бы подготовкой межпланетных путешествий. Он действовал осмысленно. Для его последователей-практиков философская сторона наследия Циолковского оказалась не столь важной. Они – Фридрих Цандер, Валентин Глушко, Сергей Королев – предпочли другое – дерзкие планы покорения галактик, недаром все наши покорители космоса часто цитировали такое высказывание Циолковского: «Земля – это колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели». Идея космического лифта – прорыва в будущее, в незнаемое – вот это пробуждало азарт. Себя он считал двигателем прогресса – человеком, который сумел заглянуть в будущее, обогнать современников и показать им, что на земле возможна не только обывательская рутина, но и жизнь, посвящённая завтрашнему дню, который непременно будет фантастически ярким!
Что он оставил после себя? Первопроходец. Есть такое жизненное амплуа, а точнее – призвание. Сотни идей, ворох фантастических романов и чертежи, бесконечные чертежи… Циолковский
