гораздо раньше, чем требуется.
Инициатором подобного эксперимента был Гоблин, мой лучший друг. В тот вечер я блевал дальше, чем видел и после этого зарёкся, максимум – что-нибудь лёгкое. Но сейчас был совсем другой случай и алкоголь действительно пошёл на пользу.
По крайней мере, нервы расслабились, а по телу пробежала волна тёплой, обволакивающей усталости. Меня сразу потянуло в сон, не смотря на то, что в голове мелькал миллион вопросов. И самый главный из них: «Как Сергей Иванович управляет своими способностями?»
– Отдыхай, я постараюсь что-нибудь придумать, – слегка пригубив алкоголь, произнёс отчим. – Есть хочешь?
В ответ я отрицательно покачал головой и растянул рот от нахлынувшей вдруг зевоты.
– Хорошо, спи, – всё ещё прибывая в задумчивости, кивнул тот. – Настя за тобой присмотрит. И да, с днём рождения, сын, – улыбнулся он и вышел из кабинета.
Проснулся я посреди ночи совершенно отдохнувшим и полным сил. День рождения прошёл и сделал это самым поганым образом.
Но сейчас словно и не происходило ничего, хотя память настойчиво подбрасывала кадры, произошедшего днём. Вскоре где-то внутри зашевелилась совесть, а перед глазами промелькнула картинка, как Макс и дядя Коля отлетали, получив от меня ударной волной. Я помотал головой, отгоняя наваждение, но мысли каждый раз возвращались к этому моменту.
В паре шагов от меня, развалившись в кресле, спала Настя. Одна из медсестёр, что работали на Алексея Викторовича. Само собой, что за ночную смену в нашем доме она заработает месячную зарплату и не свою, а не последнего штатного хирурга в городской больнице.
Я тихонько поднялся с дивана и, стараясь не разбудить её, прошёл к рабочему столу отчима. Вот она, та самая безделушка, за которой охотился Макс. Обыкновенная каменюка, тяжёлая и даже немного уродливая. И что в ней такого, ценного?
– Ты как себя чувствуешь? – сонный голос Насти заставил меня вздрогнуть.
– Нормально, – прислушавшись к себе, тихонько отозвался я.
Вряд ли хоть кто-нибудь смог бы нас услышать. Дом огромный, а кабинет специально звукоизолирован, у него даже окна отсутствуют, чтобы со стекла невозможно было записать голоса. Но ночная тишина сама по себе заставляет говорить шёпотом. Не знаю, откуда это берётся, возможно, от самых истоков из древности, когда людям за каждым кустом угрожала опасность.
– Есть хочется, – внезапно я ощутил сосущую пустоту внутри живота. – Слона бы сейчас съел.
– Хорошо, я посмотрю что-нибудь, – кивнула Настя и направилась к выходу.
Когда она открыла дверь, из холла вдруг послышались приглушённые голоса.
Это ещё как понимать? Там что, кто-то дежурит? Но зачем?
Нехорошее предчувствие вновь укололо сердце, а я на цыпочках подобрался к резной двустворчатой двери и приложил ухо к замочной скважине. Голоса сразу прыгнули ко мне, стали отчётливее.
– …жопа, –
