но окончательно добило Бурова другое. Чернов не валялся на полу и даже не стоял, хотя и это было бы невозможно. Он левитировал в полуметре от пола: руки безвольно повисли вдоль тела, голова запрокинута назад, кровь ручейками стекает на грязные доски пола.
Санькина нога конвульсивно дернулась, словно он пытался шагать прямо в воздухе.
Буров не знал, сколько бы еще так простоял, если бы Чернов вдруг не задвигался. Он дернулся всем телом назад, голова свалилась на грудь. В тот же миг со старлея словно спало оцепенение, да так резко, что он чуть не выронил пистолет.
Только сейчас он разглядел, что Чернов в комнате был не один. Черный, полупрозрачный силуэт возвышался до самого потолка, как бы нависая над телом Саньки. В этой непонятной массе смутно угадывалась большая голова с неровными наростами.
Не понимая, что делает, Буров молча прицелился и отправил в силуэт три пули – одну за другой. В ушах зазвенело от выстрелов.
Тело Чернова резко полетело назад – окно разлетелось, разбрасывая осколки стекла и брызги крови.
В лицо ударил поток холода. Все стихло. В разгромленной комнате, помимо старлея, теперь не было никого.
– Быстро хватай Кулика и тащи в дежурку. Вместе с женой! Да мне насрать, что он подумает! Давай, Федотов, шевелись. И ждите меня.
Буров галопом мчался к дежурке, поскальзываясь на заледеневшей дорожке. Он запихал в карман телефон, хоть и не с первого раза – пальцы дрожали и плохо слушались.
– Такого не бывает. Херня какая-то.
Он не думал, что когда-нибудь увидит в Старо-Рыбацком окровавленный труп. Что будет разбираться с убийством – тут слишком мало народу, все друг друга знают. Но вот их уже три, этих трупа. Точнее – ни одного, потому что непонятно, где они сейчас, но они точно есть. А еще где-то есть тварь, которая все это учинила.
Старлей до сих пор не мог точно понять, что же он видел. Громадный силуэт, аморфный какой-то. Темный. Что это вообще? Неизвестная науке тварь или морок? Голограмма? Нет, голограмма такого не натворит.
Когда Буров с диким взглядом выбежал из квартиры Чернова, то перепугал весь подъезд. Поймал знакомого мужичка, наказал ему сторожить дверь и никого внутрь не пускать. Постращал немного, хотя мужичок и так от него шарахался. Уже на улице Буров понял почему – когда достал телефон. В отражении на темном экране он смутно узнал свое ошалевшее лицо, забрызганное черновской кровью.
Старлея чуть не вывернуло. Он наскоро растер кожу снегом, с отвращением выкинул покрасневшие снежные комки. Пока бежал к дежурке – несколько раз оглядывался, словно ожидал, что эта тварь нагонит его и нападет сзади. Хотя, наверное, и правда ожидал.
Добираться до дежурки ему было куда дальше, чем Федотову от дома Кулика, поэтому он смутно надеялся, что увидит свет в конторе, когда наконец-то туда дотопает. Но понял, что ошибся, заметив темные окна. С замершим сердцем достал телефон и набрал Федотова – еле получилось, пальцы просто не попадали
