когда я скривилась словно от головной боли. Знает видимо, что именно так разговаривает бухгалтер в магической комиссии по защите людей от магического вмешательства. Я каждый день на протяжении всей прошлой недели приходила к ней сдавать отчет по своему разбирательству, и каждый божий день начинался именно с этой фразы.
– Ладно – ладно, вижу, что морально ты уже подготовлена… Большой штраф?
– Три месячных оклада. – Нехотя призналась я. – А ещё ограничения на проклятия на неделю…
– А проклятья – то… Так это ты?! – она засмеялась схватившись за живот. – Я – то думаю, что судья Просветов из туалета не вылазит. За что ты его так?
Вообще судья Просветов был самым гуманным судьей, которого можно представить в нашем деле. Против своих никогда не идет и подобные, фактически плёвые дела, как мое, разбирал не глядя. Наверное, сыграла свою роль знаменитая фамилия, и судья заинтересовался, почему простенькое диарейное проклятие классифицируется как проклятие пятого, высшего, уровня.
– Попросил продемонстрировать, – нехотя призналась я. – Ну я и… продемонстрировала. Я честно думала, что он и секретари хотя бы слабенький блок поставят, а оно вон как вышло…
Подействовало безотказно, заседание было сорвано и помимо штрафа мне вляпали ещё и запрет на наложение проклятий. Вроде и не страшно, но теперь никому и подлянки не подстроишь. А в мире, где принято каждому в спину бросить хоть маленькое да проклятие или сглаз, без такого навыка тяжко. Я с утра мало того что кучу блоков на себя поставила, сверху накрылась ментальным щитом, так ещё и противосглазную куртку напялила.
– Теперь это будет главной темой на корпоративах, – хихикнула она в ладошку.
Алевтина Иогановна выглядела всего лет на пять старше меня, хотя я слышала что она ещё Петра Первого в колыбели застала. Она всегда одевалась в серый форменный костюм с погонами полковника и уродские чёрные форменные туфли. Она принципиально не красилась, считая, что нет смысла портить и так красивое лицо и всегда делала высокую прическу – улитку. Она была действительно красивой женщиной со сложным характером, который можно было угадать по презрительно поджатым тонким губам и холодному блеску синих глаз. Сильные ведьмы достигали своей полной силы в двадцать – двадцать пять, и оставались в том возрасте, который предпочитали. И вроде в чем проблема выглядишь ты на тридцать – тридцать пять и ладно. Но чтобы полностью считаться гражданами нашей великой страны и пользоваться благами цивилизации и владеть какой никакой собственностью требовались документы удостоверяющие личность. А теперь представьте глаза паспортиста, когда к нему приходит за паспортом двухсотлетняя ведьма. Все давным – давно должны были привыкнуть, но все равно иногда возникают трудности.
– К работе вернутся – то, готова? – в его голосе прорезались доселе незнакомые мне участливые нотки. – Может, отпуск хочешь взять?
– Естественно без содержания, – буркнула я, на что она только
