платить по счетам, не торгуясь.
Письмо его не разочаровало. В нем расписывались все происшествия последних месяцев, включая события в Таганроге. «О том, что свершилось, скоро пойдет множество слухов, вздорных и не очень», – писала Софи в заключении своего невероятного рассказа. «Множество обстоятельств, окружающих данную смерть, вполне им способствуют. Многое я не могу предать бумаге, даже в виде шифровки и даже по таким надежным каналам, каким я всегда пользовалась к нашему с вами вящему благу. Подробности – только при личной встрече. Но я, как ты понимаешь, не знаю, когда она состоится и состоится ли вообще. После всего того, что произошло за этот краткий срок, я не уверена в том, что буду продолжать выезжать в свет, не говоря уже о моем труде. Долг подданной, жены и матери заставляет меня удалиться в имения и наладить там порядок. Возможно, это последнее письмо от меня…»
Граф Кристоф сбился на этом comme tu comprends. Настолько, что в секунду болезненное чувство ослепило его. Не увидеть ее никогда… Два года назад он хотел этого, может быть, в тот роковой час, когда произнес этот длинный монолог, но действительно желал, а сейчас понял, что сам будет готов сложить с себя все обязанности и привилегии, лишь бы все оставалось так, словно этих лет и не было. Лишь бы она снова была с ним, и можно было бы надеяться на встречи, и без того редкие.
Но если отбросить сантименты и разобрать, что же именно написано бывшей любовницей, то все сводилось к тому, что государь был убит или даже… «Как тебе прекрасно известно, наш государь неоднократно высказывал желание отстраниться от государственных дел и прожить остаток дней своих частным человеком. При всей кажущейся безответственности и абсурдности подобного высказывания, могу ответить так – в Таганроге ему все-таки удалось исполнить свою давнюю мечту. Наш ангел уже не с нами, и мы его никогда не увидим. По крайней мере, не увидим таким, каким мы его все помним».
Этот абзац достоин пера баронессы Крюденер, покинувшей сей бренный мир четыре года тому назад, и тоже на юге России, в Крыму. «Что за место такое проклятое?» – всплыло у Кристхена, и он вспомнил отзыв старшего брата, когда-то там служившего, еще в те годы, когда Таврида только-только была покорена и лежала близ ног завоевателей как прекрасная полонянка – изваленная в грязи, с перетянутым веревкой руками и ногами, грязной тряпкой вместо кляпа во рту, нагая и беззащитная, но злобно сверкающая черными глазами на пленивших ее воинов. Карл говорил: «Там пустыня, которая может сделаться прекрасным садом. Но не при нашей жизни». В Крыму Софи думала купить имение. В сад сие место старательно превращает граф Воронцов, давний приятель Кристофа. С переменным успехом, но дело идет. Однако пустыня пока берет свое, и туда уходят утешиться от суеты, расстаться с жизнью, со влиянием на умы людей и с первозданной властью…
Он перечитал строки, написанные размеренным
