Алексей берет трубку. “Да. Здравствуй…” Тут можно было бы и сказать: “Ася”. Раз уж проворонил и тебя рассекретили. Если бы подошел сам или хотя бы кто другой, кроме мамы, можно было бы говорить во втором лице настоящего времени, что и не поймешь, с кем ты говоришь. Но ведь и это спасет мало: слишком много получается мычания, чтобы мама не догадалась. Мама очень в этих вещах понимает. Непонятно даже как.
– Это мама подходила! – До чего же прекрасный голос!
– Да…
– А как ты понял, что это я?
– По… лицу.
– Маминому?
– Да.
Смеется, подумать только!
– Так ведь говорила с ней не я!
Что-то сразу сжимается в Алексее.
– Кто же? – говорит он и сам удивляется, как падает у него голос.
– Муж.
– А этому типу чего от тебя надо… – Слова трепещут, тянутся и рвутся: словно одно – как камень, а другое – жидкое.
– Да ну что ты, Алеша, что ты! – ласково говорит она. – Ну ты же знаешь…
– Случайно встретила?.. – говорит Алексей ядовито и уже не помнит, что нельзя говорить в прошедшем времени: выдает с головой – ла, ала, яла, ила. Не понимает, что тем более выдавать себя не к чему, что вызывал его мужской голос, а выходит, разговаривает он с женским, слишком явная ложь. Такого в доме не любят.
– Ну, Алеша, к чему такой тон! – говорит Ася, и голос у нее такой, что еще не рассердилась, но может рассердиться, и какой он еще мальчик, Алеша. – Ты же знаешь, я тебе говорила, что должна была с ним встретиться…
Ну, положим, она этого ему никогда не говорила, но Алексей вдруг успокаивается. И тогда становится очевидно, что какая же тут ревность, раз он ЕЕ слышит, что и сказал он эти две фразы: “А этому типу чего от тебя надо…” – “Случайно встретила?..” – может, только потому, что разволновался от ее голоса, и ни по чему другому. Но этого по телефону не объяснишь. Да и объяснять не надо. Да и не совсем так это. Да и не так осознает все сам Алексей. И выходит, мамино лицо было вытянутым не потому, что она узнала Асю, – так просто, как всегда…
И тут уже ясно, о чем дальше разговор, – о встрече. Вот если он еще немного потопчется в разговоре и не спросит – спросит она. А если не выдержит и спросит он – она, пожалуй, скажет, что сегодня не может, занята. И кто ее знает, как она там занята. И он говорит:
– Ну так я приду.
– Нет, Алеша, я сегодня занята. – Так он и знал!
– Чем же это? – Опять слова то жидкие, то твердые.
– Господи, Алеша… Ну, стиркой. Новый год же…
– Так я тебе не буду мешать – просто посижу.
– Не надо, Алеша. И дома сегодня все будут.
– Я все-таки приду.
– И твоя мама…
И теперь уже все было ясно. Он, конечно, придет. Хотя у него дел
