за мной не отрываясь, когда я медленно подняла руку и щелкнула пальцами. Сбросила иллюзию и вечернее платье опять превратилось в деловой костюм. Было бы странно, если бы пес попытался снять то, что он видит и чего на самом деле нет…
– На тебе слишком много одежды, – ухмыльнулся он, а меня от этой ухмылки пробрало. Сексуальная и опасная, вызывающая желание то ли убежать, то ли пошире раздвинуть ноги. Впрочем, что-то мне подсказывает, что убежать уже не получится.
– Ты прав, – одним слитным движением я скинула пиджак, оставшись в юбке и топе. – Но это легко исправить.
В следующим момент я уже лежала прижатая лицом к матрацу, а тяжелое тело Каниса навалилось на меня сверху.
– Ты быстрый, – просипела я, когда он рванул юбку, и она расползлась по швам на две части. Его руки легли на ягодицы и сжали так, что если бы я была человеком, ходила бы потом в синяках.
Я задвигалась, пытаясь подняться на четвереньки, но мне не позволили.
– Лежи спокойно, – рыкнул в ухо властный голос.
Глава 7. Кто-то любит погорячее
– Хорошая девочка, – усмехнулся он, когда я прекратила попытки перехватить инициативу. Просунул руку под меня и сжал грудь до боли. – Но будешь хулиганить – накажу.
Рванул топ, который тоже не выдержал грубой физической силы, а следующим в угол полетел комок уже полностью мокрой ткани, который остался от трусов.
Потом он чуть отстранился от меня. Думала он любуется, даже немного выгнула спину, но он просто схватил меня за руки и, завернув их за спину, зафиксировал своей рукой.
– Любишь пожестче? – промурлыкала я, чуть оттопыривая, ну, насколько это возможно из моего положения, задницу.
– Джил, детка, заткнись! – рыкнул в ответ он и укусил за ухо.
Детка?! Я рванулась, но не смогла сдвинуться и на миллиметр, он меня жестко зафиксировал, не давая пошевелиться.
– Сказал же, лежи спокойно, – правая ягодица получила обжигающий шлепок, а его колено уже разводило мои ноги в стороны.
Я даже не успела обижено фыркнуть, хотя собиралась… В следующий момент он резко погрузился в меня во всю длину.
– О!.. – взвыла я то ли от боли, то ли от удовольствия. Он был большим, очень большим, почти слишком.
Он задвигался во мне резко, жестко, безжалостно, как какой-то бездушный механизм. Все мысли тут же выскочили из головы. Точнее, он их вытрахал, осталось только накатывающее с каждым толчком удовольствие.
Канис двигался и двигался, прижимая меня так, что я не могла сдвинуться даже на миллиметр, а вокруг нас, словно стихия, бесконтрольно разливалась сила. Она прокатывалась жалящей, как тысячи пчел, волной по моей коже, настолько она была концентрирована. Это добавляло в пучину боли и удовольствия еще щепотку жгучего красного перца.
Я закусила угол подушки, чтобы не орать, только скулила от удовольствия и невозможно двигаться вместе с ним. Какой же он сам по себе большой и тяжелый – не сдвинуть!
