инамике неузнавания: известна формулировка Л. Лунца, приводимая М. Гаспаровым в «Записях и выписках» – «Бывают хорошие стихи, плохие стихи, и стихи как стихи; последние ужасней всего». «Стихи как стихи» – отлитые в готовых формах рецептивных конвенций, выражаясь саркастическим языком современности, «продукт стихосодержащий» – не интересует Черкасова, пусть даже готовыми формами и выступили бы его собственные поэтические схемы – прерывистые минималистские верлибры, безоценочно и безаффективно светящиеся над контурами каждодневного быта. Вместо «стихов» в «Дополнительных полях» демонстрируются алхимические техники переизобретения самого метода письма: каждый из представленных циклов, поэм и др. продемонстрирован нам – я намеренно не хочу употреблять здесь слова «создан» – продуктом особой комбинаторной прагматики, каждый раз – своей собственной.
Сведём для читателя все «ключи» к методу производства «Дополнительных полей» воедино. Цикл «от одного до десяти», созданный в качестве либретто для оркестрового произведения поэта и композитора Кирилла Широкова, подчинён строгой силлабической логике, вызывающей очевидные ассоциации с исторической поэзией Дальнего Востока (вспоминаются здесь и техногенные квази-хайку, созданные Черкасовым под псевдонимом Павел Басков) – каждая строка, согласно изначальному техническому заданию, должна была содержать от одного до девяти слогов (впоследствии число расширилось до десяти), причём начинаться тексты должны были с двусложного слова; порядок чисел был подобран генератором случайных чисел, а лексика подобрана в результате выдачи предиктивного набора клавиатуры смартфона при записи соответствующих чисел на избранном языке (английский, немецкий, испанский и др.) без переключения раскладки. Трансгрессивный телесно-предметный минимализм цикла «из стихов Лики Тилом» – образец почтенного жанра found poetry, выдержки из автоматически сгенерированных текстов спам-бота, сопровождавших порно-ролики на странице под именем «Lika Tilom»; аналогичным образом устроены и циклы «клуб 126168249» и «клуб 120355932», в которых представлены фрагменты схожего рода текстов, публикуемых в группах ВКонтакте под соответствующими адресами. «Связь» – один из изящнейших образцов фирменного черкасовского жанра блэкаута: материалом к нему послужили инвентарные карточки из коллекции Чувашского государственного музея с описанием работ художников, близких к кругу Г. Айги. «оттепель (сцепка») – итог работы частотного анализатора, обрабатывавшего масштабный корпус оттепельной поэзии, как официальной, так и неподцензурной: по итогам обработки в «сцепку» попадали слова в документе, прямо соседствующие с результатом анализа. То же и во «вспышке щебня» – но с дополнительной интенцией картографировать полученные результаты, распределив их по аналогии с температурами – от «холодных», наименее частотных, к «горячим». Анализатор регламентирует и порядок возникновения туманных полупредсказаний «пост-романа» или «фрагментарной поэмы» «Йенгив Йовинье» – полный текст «Евгения Онегина» оказывается разложен на случайно расположенные частотные группы, затем дважды машинно переведён на французский и обратно, а затем затёрт «до дыр» при помощи erasure-техники – масса произведённого шума устраняется, оставляя лишь микронарративные остовы, напоминающие о затопленных храмах, частично приподнимающихся из воды во время отлива. Наконец, венчает книгу «восьмиугольный разряд» – компоновка машинных высказываний, произведённых Google Translate при переводе на монгольский; распространившийся в сети баг, в результате которого при вводе повторяющихся символов или случайной «буквенной каши» переводческий алгоритм начинал выдавать загадочные, но синтаксически полноценные фразы, ненадолго стал мемом в соцсетях.
Работа Черкасова, таким образом, напоминает линзу – вбирая в себя хаос нечеловеческой речи, лишённой собственной прагматики и поэтики, она выпускает наружу центроустремлённые лучи, высвечивающие в читателе опыт, репрессированный его собственными когнитивными структурами как слишком очевидный, или, напротив, слишком инородный. Машины «Дополнительных полей» взывают к вытесненным, не собранным в функциональные схемы осколкам сознания, к мыслительным провалам, зажигающимся внутри сознания в пограничные минуты – во сне, в серой зоне эмоций, в моменты рефлексивного провала и отказа инструмента критики:
страшно
глупо
правда?
я лечу
черный стриж
пёстрый дятел
неоспоримый
сон
#поезд
#болезнь
#ошибка
Скриптор-медиум, в полном соответствии с техногенным и медиальным поворотом культуры ХХІ века, черпает трансгрессию не из метафизических областей, но из неподконтрольной человеку автономной машинной логики (или, верней, анти-логики – принципиально устраняющей семантизирующиеся следствия). Невозможность проникнуть внутрь механизма, регламентирующего машинное производство смысла соотносится со страхом человека перед созданием собственной более функциональной копии, сверхпродуктивного Другого, способного заместить
