после этого испугается какого-то мужика?
Однако богатая семья настаивала и силой принудила мужика одеться в то самое платье, которое он носил тогда, когда ударил лиса.
Вот он вошел в комнату, поставил свою мотыгу на пол и закричал:
– Я тебя ищу каждый день и все не могу найти, а ты, оказывается, здесь укрываешься! Вот теперь мы встретились, и я решил тебя убить без всякого сожаления!
Как только мужик это проговорил, сейчас же послышался в комнате вой лиса. Мужик принял еще более грозный вид. Лис жалобно заговорил, прося оставить ему жизнь. Мужик кричал:
– Вон отсюда сейчас же! Тогда пропущу!
И девушка увидела лиса с опущенной головой, который юркнул как мышь и исчез.
С той поры в доме стало спокойно.
Студент Го и его учитель
Студент Го жил у восточных гор в нашем уезде. Он смолоду отличался любовью к ученью, но в глухой горной деревушке некому было его поправлять, и вот ему уже было за двадцать лет, а писал он с большими ошибками.
Давно уже в его доме терпели от лисьего наваждения. И платье и посуда часто куда-то пропадали, так что все были в постоянной тревоге и сильно горевали.
Однажды ночью студент сидел и занимался, положив книгу на стол. Лиса вдруг все измарала – черным-черно, так что в тех местах, где она особенно старалась, нельзя было уж разобрать ни строк, ни букв. Пришлось отобрать листы, оставшиеся еще сравнительно чистыми, сложить их и читать. Оказалось, из всей книги – всего-навсего шестьдесят или семьдесят отрывков. Брала досада и злость до глубины души, но делать было нечего.
Студент написал двадцать приблизительно сочинений на разные темы[9], нужные для экзамена, и готовился дать их на просмотр одному известному лицу. Утром он встает, смотрит, а его сочинения валяются по столу, словно на развале, перевернутые как попало и так густо измазанные тушью, что от написанного не осталось живого места. Досада Го была неописуема.
Как-то раз пришел по делам к ним в горы студент Ван. Он был в дружбе с Го и зашел его навестить. Увидел измаранные тетради, стал расспрашивать, и Го рассказал ему о всех своих мучениях, причем показал то, что еще осталось неизмаранным. Ван стал внимательно просматривать, и то, что осталось от вымарывания, по-видимому, содержало в себе все лучшее, как бы сказать, знаменитую «Летопись» Конфуция… А затем он стал пересматривать и измазанные тетради – там, по-видимому, было лишнее, сборное, вообще все, что можно бы выбросить.
– Знаешь что, – сказал он приятелю с изумлением, – в этой лисе есть смысл! Не только тебе нечего горевать, но именно ее-то и надо тебе сделать своим учителем!
Через несколько месяцев Го просмотрел свои старые сочинения и вдруг понял, что все измазанное было измазано правильно. Теперь он написал еще на две темы уже по-иному и положил на стол, чтобы посмотреть, какое с ними будет чудо. Наутро написанное опять оказалось измазанным. Прошел, однако, еще год – и тетради более не марались,
