и внезапно понял, что у него остался только один выход.
Босая нога курьера поддела меч и оплетенная кожей рукоять уже привычно легла в ладонь, неся спокойствие и уверенность.
– Назад! – гаркнул Сигмон во все горло. – Назад!
Мужики из первых рядов отшатнулись, полезли назад. Вперед выступили другие – с кольями и вилами. Заблестели ножи, над толпой взметнулись топоры – деревенские не собирались отступать.
Сигмон шагнул назад, держа меч перед собой. Его время было на исходе, толпа готовилась наброситься на него, навалиться разом, засыпать телами, задавить… Но он никак не мог решиться. Нужно было прыгнуть вперед, расчистить себе дорогу мечом, прорубиться сквозь строй мужиков. Пусть деревенские ни в чем не виноваты, пусть они считают его нежитью, чудовищем. А для него чудовища – они. Неблагодарные твари, готовые из-за простого подозрения убить его, уцелевшего в схватке с демоном. Но что дальше? Он мог бы перебить всю деревню, чувствовал, сил – хватит. Но чем тогда он будет отличаться от демона, которого вчера разрубил на куски этим самым мечом? Чем?
Толпа напирала. Сигмон широким взмахом срубил вилы самого смелого мужика, и остальные шарахнулись назад.
– Конь! – крикнул Сигмон. – Где мой конь?
Никто не ответил. Из толпы вылетел нож, глухо стукнул о грудь тана и отлетел в траву. Курьер выругался, перескочил через сруб колодца и побежал к сараю – туда, где староста держал лошадей. Осмелевшие мужики заорали и кинулись следом, потрясая своим нехитрым оружием.
Сигмон заскочил в сарай, захлопнул дверь, обернулся и облегченно вздохнул. Он угадал – рядом с доходягой Поттона стоял его Ураган. Конечно, чужая лошадь, вернувшаяся без седока, достанется главному, то есть старосте.
В дверь глухо шмякнули – видно, плечом, с разбега.
– Убью! – рявкнул Сигмон и бросился в глубь сарая.
Сорвав со столба уздечку, он подбежал к Урагану, и жеребец захрапел, подался назад, вращая глазами. Сигмон обхватил руками его голову, прижался к ней лицом.
– Ну же, – бормотал он. – Давай попробуем, давай.
Конь беспокойно переступил с ноги на ногу, но, почуяв знакомый запах, фыркнул и расслабился. Признал.
Сигмон быстро накинул уздечку и оглянулся, поискав взглядом седло. Того нигде не было видно, и курьер выругался – жадный староста наверняка утащил его в дом.
На крыше что-то загрохотало, и курьер пригнулся, опасаясь, что наверх забрался стрелок. Тут же все стихло, но зато потянуло горелой травой, и Сигмон догадался, что в ход пошли факелы.
– Собачьи дети, – выдохнул он и вспрыгнул на спину Урагану.
В открытое окно влетел еще один факел и покатился по полу, поджигая сено. Оно занялось в десятке мест, и пламя с ревом взметнулось до потолка. Ураган захрапел, испуганно заржал и подался назад.
– Вперед, – крикнул Сигмон, отчаянно колотя пятками бока жеребца. – Вперед!
Ураган прыгнул через огонь и заплясал у закрытых ворот. Сигмон осадил жеребца
