шанс, что мелкая пушистая тварь не будет иметь отношения к кошачьему роду.
Обернувшись, Кобылин вернулся к своей лежанке, насвистывая прилипчивую песенку, которую услышал вчера на одном из сайтов. Но, едва усевшись на матрас, нахмурился. Это и в самом деле мог оказаться не кот. А патронов не было и не предвиделось. Кроме того, на душе было как-то неспокойно. Алексею вдруг стало зябко, он оглянулся по сторонам и плотнее запахнул куртку. Все как-то не так. Гриша никогда не пропадал раньше так надолго. В письме он точно указал, что уезжает на сутки. Но прошло уже три дня.
Алексей открыл письмо, перечитал, стараясь обнаружить информацию между строк, разобрать те намеки, что мог оставить Гриша. Все вроде яснее ясного. Он уезжал в дачный поселок, чтобы проведать родственников жены. Тещу, кажется. Алексей уже слышал о забавной старушенции, живущей в дачном домике и выращивающей картошку на огороде. Гриша как-то рассказывал. И название у той деревни было такое забавное…
Вытащив телефон, охотник снова нажал кнопку вызова. И сидел целую минуту, вслушиваясь в металлический голос робота. Потом открыл в компьютере карту и набрал название поселка, в котором жила родственница Бороды. Оказывается, не так уж далеко от города. Да, малонаселенные края, глухомань, но добраться можно. Не тайга, чай. Пара часов на электричке, потом полчасика на раздолбанном автобусе – ничего сложного.
Спрятав телефон в карман, Кобылин сунул руку за воротник и поскреб отчаянно зудящую шею. Банька. Деревенская. Хрустящие простыни. Вареная картошечка с солью и ломтем масла после прогулки по заснеженному лесу…
Застонав, Кобылин откинулся на спину и заложил руки за голову. Гриша же не откажет своему боевому другу в таких мелочах, верно? Надо съездить навестить этого обормота. Вдруг по хозяйству надо чем помочь – дрова нарубить, яму выкопать или что там еще. У Бороды же нога больная, ему нельзя. А маленький деревенский домик, засыпанный снегом…
Засыпая, Кобылин был уверен в том, что это – знак. Подарок судьбы. Он чувствовал, что должен, нет, просто обязан отправиться в ту глухомань и навестить Гришу, застрявшего в деревне. Просто обязан.
Когда двери электрички со скрежетом разошлись в стороны, Кобылин, зябко поежившись, выпрыгнул на платформу, засыпанную снегом. Уже рассвело, но сквозь низкие хмурые тучи солнце почти не пробивалось. Бодро хрустя свежим снежком, Алексей отошел в сторонку, обернулся и окинул взглядом пустую станцию. Две платформы, четыре нитки железнодорожных путей, по сторонам – глухой лес, засыпанный снегом. И больше ничего. И никого.
Глухо свистнула электричка и тут же загромыхала, набирая ход. Кобылин проводил ее долгим взглядом. Железная гусеница, неторопливо постукивая, изогнулась и скрылась за поворотом, в лесу. Под серым небом остались только две пустые платформы, снег и лес.
Кобылин зевнул, прикрывая рукой рот, и вновь поежился. После теплой электрички, в которой
