Мне, Ниро Вулфу, предложили работу с огромным авансом, неограниченной суммой накладных расходов и окончательного гонорара, но я должен отказаться. И отказаться я должен не потому, что работа сложная или, возможно, невыполнимая – я не раз брался за невыполнимые задачи, – а потому, что это придется не по вкусу одному человеку, стоящему во главе некой организации, и он будет мстить. Я отказываюсь от работы, потому что боюсь за нее взяться. Я скорее поддамся угрозам, нежели…
– Я этого не говорил!
– Но подразумевал. Ты струсил. Ты запуган. И, должен признаться, не без причины. У многих высокопоставленных лиц при одной мысли об этом человеке точно так же дрожат поджилки. Возможно, и у меня тоже дрожали бы, если бы речь шла лишь о том, браться за работу или нет. Нет, я не стану возвращать чек на сто тысяч долларов лишь потому, что испугался какого-то бандита. Я слишком себя уважаю. Предлагаю тебе взять бессрочный отпуск. Оплачиваемый. Что-что, а это я могу себе позволить.
Я снова поставил ноги ровно:
– Начиная с сегодняшнего дня?
– Да, – мрачно проронил Вулф.
– Записи зашифрованы моим личным кодом. Мне их перепечатать?
– Нет. Это тебя скомпрометирует. Придется еще раз повидаться с мистером Коэном.
Закинув руки за голову, я внимательно посмотрел на Вулфа:
– Я по-прежнему настаиваю на том, что вы рехнулись. И категорически не согласен с тем, что поджал хост, так как сидел нога на ногу. Да и вообще, хотелось бы посмотреть, как вы справитесь без меня. Но после того как мы столько лет плавали в одной лодке, было бы свинством дать вам утонуть в одиночку. Если меня вконец запугают, я дам вам знать. – Я взял со стола разорванные страницы. – Так вы хотите, чтобы я это перепечатал?
– Нет. Расшифруешь лишь то, что потребуется.
– Хорошо. У меня предложение. Учитывая ваш боевой настрой, хотите объявить войну, позвонив клиентке? Она оставила номер телефона, который нигде не указан. И наверняка тоже прослушивается. Соединить вас с ней?
– Да.
Я взял телефон и набрал номер.
Глава 3
Около полуночи, перед тем как лечь спать, я отправился на кухню проверить, запер ли Фриц заднюю дверь, и с удовольствием увидел в миске на плите жидкое тесто для гречишных оладий. В сложившейся ситуации хрустящий тост или слоеный круассан были бы неуместны. Итак, спустившись в среду после девяти утра на первый этаж, я заранее знал, что меня ждет праздник живота. Когда я вошел на кухню, Фриц включал конфорку под сковородкой. Поздоровавшись, я взял из холодильника апельсиновый сок. Вулф, которому Фриц обычно приносил завтрак прямо в спальню, уже удалился в оранжерею на крыше, чтобы, как всегда, провести два утренних часа с орхидеями; я слышал звук поднимавшегося лифта. Подойдя к накрытому для завтрака кухонному столу у стены, я поинтересовался у Фрица, нет ли чего новенького.
– Есть, – ответил он. – И ты должен объяснить мне, в чем дело.
– Ой, а разве он тебе не сказал?
