от Фицовского к себе в Дикий переулок, пани Козловская подала мне телеграмму. В ней было сказано, что в усадьбе Городище, около Белой Церкви, умирает мой отец.
На следующее утро я уехал из Киева в Белую Церковь.
Смерть отца порвала первую нить, которая связывала меня с семьей. А потом начали рваться и все остальные нити.
Корчма на Брагинке
Старый пароход, шлепая колесами, полз вверх по Днепру. Была поздняя ночь. Я не мог уснуть в душной каюте и вышел на палубу.
Из непроглядной темноты задувал ветер, наносил капли дождя. Старик в заплатанной свитке стоял около капитанского мостика. Тусклый фонарь освещал его щетинистое лицо.
– Капитан, – говорил старик, – невжли не можете сделать снисхождение престарелому человеку! Скиньте меня на берег. Отсюда до моего села версты не будет.
– Ты что, смеешься? – спросил капитан. – Своего носа не видать, а я буду притыкаться к берегу, бить из-за тебя пароход!
– Нету мне смысла смеяться, – ответил старик. – Вот туточки за горой и мое село. – Он показал в темноту. – Скиньте! Будьте ласковы!
– Терентий, – спросил капитан рулевого, делая вид, что не слушает старика, – ты что-нибудь видишь?
– Своего рукава не вижу, – мрачно проворчал рулевой. – Темнотюга проклятая! На слух веду.
– Покалечим пароход! – вздохнул капитан.
– Ничего с вашей чертопхайкой не сделается! – сердито пробормотал старик. – Тоже мне капитаны! Вам в Лоеве грушами торговать, а не пароходы водить по Днепру! Ну? Скинете или нет?
– Поговори у меня!
– И поговорю! – сварливо ответил старик. – Где это слыхано, чтобы завозить пассажиров до самых Теремцов!
– Да пойми ты, – жалобно закричал капитан, – что ни черта же не видно! Где я пристану? Ну где?
– Да ось тут, против яра! – Старик снова показал в кромешную темноту. – Ось тут! Давайте я стану коло лоцмана и буду ему указывать.
– Знаешь что? – сказал капитан. – Катись ты на кутью к чертовой бабушке!
– Ага! – воскликнул старик с торжеством. – Значит, отказываете? Так?
– Да! Отказываю!
– Значит, вам безынтересно, что я поспешаю на свадьбу до своей дочки? Вам это безынтересно. Вы старого человека угнетаете!
– Какое мне дело до твоей дочки!
– А до Андрея Гона вам есть дело? – вдруг тихо и грозно спросил старик. – С Андреем Гоном вы еще не здоровкались? Так будьте известны, что сам Андрей Гон гуляет на той свадьбе.
Капитан молчал.
– Смолкли? – злорадно спросил старик. – Чертопхайку вашу зовут «Надеждой». Так нема у вас никакой надежды воротиться в добром благополучии, если не скинете меня на берег. Гон мне удружит. Мы с ним свояки. Гон этого не оставит.
– А ты не грозись! – пробормотал капитан.
– Сидор Петрович, – прохрипел рулевой, – сами
