наконец, рассмотрел в темноте знакомые очертания и указал пальцем на одну из дверей. Сигмон коротко кивнул и скользнул по коридору к заветной двери. На ходу он переложил дубинку в левую руку и приготовился хорошенько отделать любого, кто встанет на его пути.
Дверь оказалась не заперта. Сигмон осторожно тронул медную ручку пальцем, и дверь распахнулась. Из темного проема выплеснулся запах тлена, накрыв тана такой густой волной, что он чуть не закашлялся. В комнате оказалось темнее, чем в коридоре, хотя казалось, что такое невозможно. И все же Сигмон, пусть и не сразу, рассмотрел, что находится внутри.
Большая комната оказалась почти пуста. Только в центре расположился обеденный стол с пустыми подсвечниками. Его столешницу запачкали чем-то липким даже на вид, и Сигмон решил не думать о том, что это могло быть. Ставни в комнате оказались плотно прикрыты и занавешены плотными шторами из черного бархата. Больше в комнате не было ничего – словно мебель вынесли дотошные кредиторы, решив пустить ее с молотка. И лишь в дальнем углу, за столом, Сигмон увидел большой заплечный мешок. Он весь был покрыт темно-зелеными узорами, напоминавшими переплетение весенней лозы, и тан понял, что это – мешок Рона.
Алхимик жадно сопел за плечом – он ничего не видел, но почувствовал, что его друг напрягся. Пальцы Рона впились в плечо тана, словно спрашивая: что там? Сигмон обернулся, отцепил руку алхимика от плеча и знаком велел ему остаться в коридоре. Рон послушно закивал, отступил на шаг и только тогда тан осторожно вошел в комнату.
Он шел аккуратно, словно по тонкой бечевке, натянутой над пропастью. Скользил неслышно, как по льду. И даже не дышал. И только когда добрался до мешка и ухватил его за лямку, то понял, как он ошибался.
Обернувшись, он увидел то, что не заметил сначала – у стены, что выходила в коридор, на полу примостились два темных силуэта. Сигмону не нужно было гадать, что это, он уже почувствовал спящих вампиров. Войдя в комнату, он просто их не заметил, не догадался обернуться. А чутье его не подвело, нет. Просто в ратуше собралось столько кровососов, что тан чувствовал их постоянно и не мог точно определить, близко они или далеко.
Эти, что лежали на полу, оказались слишком близко. Самые настоящие Старшие – ловкие, быстрые, умелые, прожившие не один человеческий век. Смертельно опасные, даже для такого чудовища, как бывший армейский курьер с чешуей вместо кожи. Но хуже всего было то, что Старшие не спали. Из темноты на Сигмона смотрели две пары красных глаз. Смотрели насмешливо, с прищуром, спрашивая – мол, попался?
Под этими взглядами тан почувствовал себя соломенным болваном, мишенью лучников, которой нарисовали красный круг прямо на груди. Он стоял, сжимая в одной руке дубинку, в другой – мешок с вещами алхимика, а две темные фигуры медленно поднимались с пола. И где-то там, внизу, шевелилось что-то живое и темное, похожее на ожившее болото.
Упыри просыпались.
Сигмон шумно сглотнул и сделал то единственное, что
