сте в его речи проскальзывали фразы, характерные лишь для жителей Североамериканских Соединенных штатов. Медведю уже через пять минут общения с «товарищем Герасимом» захотелось достать из кармана пиджака браунинг и пристрелить того прямо здесь, в зале ресторана. Но делать он этого не стал: уж очень необычное предложение прозвучало из уст «товарища Герасима», и уж слишком большие суммы фигурировали в нем.
А свел их в зале ресторана «Мало-Ярославец» Виктор Михайлович Чернов – член ЦК партии Социалистов-революционеров, в данный момент находящийся в эмиграции. После убийства царя Николая II и ареста Евно Азефа Боевая организация и почти вся верхушка партии эсеров оказалась в застенках «Новой Голландии». И теперь из-за границы Чернов пытался собрать уцелевших членов партии СР. В записке, которую передал Медведю связник, помимо привета и наилучших пожеланий, была просьба встретиться с «товарищем Герасимом», у которого, по словам Чернова, имелось к нему «очень интересное предложение». Суть же предложения заключалась в следующем: Медведю и его боевой группе предлагалось убить министра иностранных дел Российской империи Дурново. Вот так – ни больше, ни меньше…
Предложи совершить этот теракт сам Чернов, Медведь согласился бы, не колеблясь ни минуты. Он давно уже мечтал убить не какого-то там генерала или губернатора, а человека, непосредственно приближенного к новому императору и пользующегося его полным доверием. Но факт, что этот теракт предлагает совершить кто-то, не принадлежащий к движению социалистов-революционеров, заставил Медведя крепко задуматься.
Тогда «товарищ Герасим» назвал сумму. Она оказалась не просто значительной, а фантастически большой. Медведь по натуре своей не был алчен, но конспирация – штука дорогая, да и оплата осведомителей и своих людей в полиции тоже стоила немалых денег. А если у него появится сумма, которую обещали ему за убийство царского сатрапа Дурново, то тогда…
Медведь даже зажмурился. Тогда можно будет купить много оружия, взрывчатки, и даже несколько недавно изобретенных моторов. Это не то что какая-то там извозчичья пролетка – это мощная машина, на которой можно будет молниеносно появляться на место совершения теракта, и так же быстро скрываться от растерянных и испуганных «фараонов».
Моральная сторона дела Медведя не интересовала, хотя из-за ширмы, которую являл собой Чернов, явственно торчали уши кого-то другого – возможно, более влиятельного и могущественного. Эсеры-максималисты полагали, что для победы дела Мировой революции в России необходимо развязать партизанскую войну, конечной целью которой будет захват всех земель и передача их в общественное уравнительное пользование. А в городах требовалось поднять вооруженное восстание, чтобы в конечном итоге осуществить захват этих городов силой и установить в них трудовую республику. «До основанья и затем», как говорится…. Ни больше, но и не меньше.
Ну, а если речь идет о партизанской войне, то тут всяко не обойтись без жертв. Впрочем, кого жалеть-то? Народ? Это пусть ТЕ его жалеют, а эсерам-максималистам никого не жалко. Медведь вспомнил, что говорил о народе один его соратник по Союзу эсеров-максималистов: «Это – раса, которая морально отличается от наших животных предков в худшую сторону; в ней гнусные свойства гориллы и орангутанга прогрессировали и развились до неведомых в животном мире размеров. Нет такого зверя, в сравнении с которым эти типы не показались бы чудовищными… Дети (подавляющее большинство) будут обнаруживать ту же злость, жестокость, подлость, хищность и жадность»…
Скажем, если надо будет убить царя, то взорвать его можно во время крестного хода – и плевать, что при этом погибнут десятки посторонних. Туда им и дорога. Вон, эсеры из «Боевки» Азефа уже один раз взорвали царя Николашку прямо на улице. Погибли случайные прохожие? А ему, Медведю, их совсем не жалко.
В общем, выпив еще немного водки, Медведь дал «товарищу Герасиму» предварительное согласие на проведение теракта. Но взамен потребовал загодя передать ему треть оговоренной суммы в качестве аванса и сообщить всю информацию о передвижениях и местонахождении министра Дурново.
С первым «товарищ Герасим» согласился сразу (хотя и слегка поморщился), а вот насчет второго сказал, что получить требуемые сведения не так-то просто, тем более что Дурново пока не вернулся в Петербург из Копенгагена. Но он скоро будет здесь, и тогда информация, нужная для разработки плана покушения, будет получена и передана исполнителям.
На том они и порешили. «Товарищ Герасим» ушел из ресторана первым. Медведь попрощался с ним, а когда тот расплачивался с официантом, едва заметно кивнул. Сидевший за соседним столиком молодой человек (судя по костюму, мелкий чиновник) торопливо сунул под тарелку десятирублевую купюру и отправился вслед за «товарищем Герасимом». Медведь же не спеша доел жареного цыпленка, допил оставшуюся в графине водку и жестом подозвал официанта. Рассчитавшись и оставив щедрые чаевые, Медведь вышел на улицу и неторопливо зашагал в сторону Невского проспекта…
Тот,
