мною собственную трубку из своего съемочного реквизита. Тогда костюмеры принесли мне френч кого-то из китайских актеров.
В этом облике я и предстал перед режиссером и продюсером этого фильма, продемонстрировав им неторопливую сталинскую походку и задумчивую манеру разговаривать. То, что я говорил на русском языке с грузинским акцентом, им, конечно, было непонятно, но мое выражение лица, походка и осанка, похоже, впечатлили. Тем более, что главным оценщиком был именно этот очень известный актер, который постоянно играет Мао Цзэдуна. Он, по-видимому, понял, что перед ним человек, значительно больше похожий на Сталина, чем те, которых он видел прежде. Единственно, что они потребовали от гримерши, так это заменить Сталину несуразную щетку усов на более приемлемую.
Фото из личного архива автора
Но выносить окончательный вердикт руководители не торопились. Видимо, в тот момент они не хотели давать мне в руки козыри при торге за гонорар. Мне пришлось провести почти бессонную ночь в холодном номере насквозь промерзшей гостиницы без какого-либо отопления в размышлениях о возможности получить эту роль. Зима в том году и в Китае выдалась довольно холодной. Несмотря на то, что я укрылся двумя ватными одеялами, немного приснуть мне удалось только тогда, когда я натянул на голову свою шапку-ушанку.
Рано утром, когда я еще боролся со сном, вся съемочная группа уехала работать, так и не сообщив мне результатов своего обсуждения. Я отправился к бухгалтеру, чтобы возместить свои расходы на дорогу. Она забрала один билет себе, а билет на обратную дорогу положила в сканер, для того чтобы оставить копию для отчета. В этот момент меня вызвали в костюмерную, где меня обмерил портной, который должен был шить мундир для Сталина, на тот случай, если меня утвердят. Это было хорошим знаком и меня немного окрылило.
После обеда меня отвезли на вокзал. Ехать пришлось довольно долго, больше часа, потому что съемочная группа жила в пригороде. Но когда я направился в зал ожидания и попытался вытащить билет, то оказалось, что билета… у меня нет. Вот тут я вспомнил, что билет так и остался у бухгалтера в сканере. До отправления моего поезда оставался еще час. Дежурная по вокзалу, к которой я обратился, заявила, что ничем мне помочь не сможет. Я срочно принялся звонить… во все колокола. Мне повезло, что в гостинице еще оставался на месте директор фильма, который нашел какую-то левую военную машину и все-таки успел доставить мне билет уже почти перед самым отправлением поезда.
Возвратившись в Пекин, я стал ждать результата. Мой посредник, который вел переговоры, сообщил, что группа согласна на мое участие в фильме и предложила сумму оплаты. Меня эта сумма за роль самого (!!!) Сталина явно не устраивала, поскольку такие штучные роли стоят гораздо дороже, но ради получения такой возможности пришлось смирить свою гордыню, потому что продюсер фильма, естественно, заявил о желании поменять кандидатуру в случае моего отказа. Это был явный шантаж, но время для этого у
