меня это волновало в последнюю очередь.
– Ч-что, прости? – хлопнула глазами и прикусила нижнюю губу.
Показалось, словно я ослышалась, даже сглотнула слюну, чтобы убрать с ушей глухой звон.
– Давай встречаться, говорю, – лукаво дернул уголками губ, смотрел на меня озорным взглядом.
Прищурился, когда облака на секунду рассеялись, и солнце ослепило его лицо. Это дало мне передышку, но в голове мысли мои были словно кисель.
– Встречаться? – переспросила, как попугай.
Коснулась руками кончиков волос, прикусила щеку с внутренней стороны и задышала с небывалой частотой.
– Сладкого не ела сегодня, да? – цокнул Витя, коснулся моего подбородка теплыми пальцами.
– Почему? – в моем голосе звучало недоумение.
Вот только вместо ответа он рассмеялся тихим смехом и вдруг потянул меня на себя. Прижал к себе, обхватив руками за талию, а подбородком упираясь в мою макушку. Я застыла, чувствуя тепло его тела, задрожала и выдохнула. Неужели он и правда предложил мне… Встречаться?
– Принимаю твои слова, как “да”. Идем, Крисси, провожу тебя до кабинета. У тебя сейчас какая пара? У Федорова? Он не любит опоздания.
Витя отстранился, а затем его рука обхватила меня за плечо, и он повел меня в сторону университета. Несмотря на гулко забившееся сердце и вспотевшие ладошки, взгляд волей-неволей зацепился за синий спорткар, на капот которого облокотился Дамир. Он совсем не изменился, только возмужал сильнее, став более габаритным и широкоплечим. На мужских щеках проступила щетина, волосы небрежно были взлохмачены, привлекая женское внимание. В этом был весь он – яркий, притягательный.
– Ты напряжена, Крисси, – хриплый голос Вити коснулся горячим дыханием моего уха.
– Нет, просто непривычно, – пробормотала, стараясь унять колотящееся в груди сердце. – На нас все смотрят.
Не слукавила, все действительно провожали нас удивленными взглядами. Опустила голову и поправила очки, ощущая, как горят щеки.
– Не делай так, – слегка зарычал недовольно Витя, а затем остановился и коснулся ладонями моего лица, поднял его вверх, заставляя смотреть на себя. – Ты меня стесняешься?
– Я? Тебя? – выдохнула пораженно, но ни тон голоса, ни выражение его лица не говорили о том, что он лжет. – Это ты должен меня стыдиться. Я ничего не понимаю.
– Стыдиться? – нахмурился, будто и правда не понимал, почему я беспокоюсь.
Не знала, как озвучить свои страхи и сомнения вслух, но как только набралась смелости, прозвучал ненавистный мужской голос, который я, казалось, за три года смогла забыть, как самый страшный сон.
– Завгородняя? Тина Завгородняя?
Стиснула челюсти, чувствуя, как в сердце вогнали огромную иглу. Оно заболело, застыло, а после ускорилось в бешеном ритме, отдаваясь пульсацией в ушах. Снова Тина. Ненавистное прозвище, от которого заныло в груди сильнее. Я потопталась в нерешительности, но Витя и Дина прожигали
