что она запомнила, как мы оказались в России, потому что Калия была полностью разбита. Ей не хотелось жить дальше, не хотелось устраиваться на работу в школу и прятаться. Война забрала у неё не только Микаэля, но и ребёнка.
– У Калии был ребёнок? – Алиса резко выпрямилась и во все глаза уставилась на Максенса, не веря, что это могло быть правдой. Она не представляла Калию в роли матери, учитывая, какой холодной и требовательной была её наставница, однако что-то подсказывало Алисе, что Калия не всегда была такой. Может, в прошлом она была открытой и мягкой, пока война не разделила её жизнь на «до» и» после».
– Не рождённый ребёнок, – сухо пояснил Максенс. – Калия была на двадцатой неделе беременности, у неё должна была к осени родиться девочка.
– Это многое объясняет. И теперь я понимаю, почему Калия так изменилась после твоего отъезда.
– У неё остался только я. – Максенс перевёл на Алису взгляд, наполненный до краёв отчаянием, от чего по коже побежали мурашки. – И, как ни странно, у неё есть ты. Несмотря на некоторые ваши разногласия в самом начале, Калия нашла в тебе ребёнка, о котором нужно заботиться. Калия вряд ли признается тебе в этом, но она успела привязаться к тебе гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить.
«У неё должна была к осени родиться девочка», – вспомнились Алисе слова Максенса, и она невольно подумала о том, что вместо милого младенца Калия получила семнадцатилетнюю бунтарку.
Совсем не то, о чём она мечтала.
– Но кто же тогда спасал тебя, раз не Калия? – спросила Алиса, нахмурившись. – Кто дал тебе надежду на то, что все может наладиться? Не Шмидт же?
– Не он, – ответил Максенс, а его руки напряжённо замерли на руле. – Тот человек даже не подозревает о том, как вовремя появился в моей жизни, но тебе незачем знать сейчас все подробности. Важно лишь то, что тебе не стоит зацикливаться на том, что ты увидела сегодня. Нужно идти дальше.
– У меня есть лишь одна надежда, – призналась Алиса, понурив голову. – И это вера моего отца. Он увидел, что у меня получилось найти выход, чтобы спасти мир Индиго, он был напуган, но верил, что это правда.
– Разве ты не видишь, что его видение начинает сбываться? – с горькой усмешкой спросил Гонтье. – Сначала Лита, затем Ламмас… перевёртыши уничтожают города Индиго, как и предсказывал твой отец.
– Ты в самом деле считаешь, что я смогу найти выход, чтобы остановить их? – спросила Алиса, подняв на него взгляд полный надежды, и Гонтье посмотрел на неё в ответ.
– Я уже вижу, как ты это делаешь.
Ещё несколько секунд он смотрел ей в глаза, после чего перевёл внимание на дорогу, которая освещалась тусклыми фонарями с обеих сторон. Они подъезжали к Кейптауну, высотки которого виднелись на горизонте, и Алиса только сейчас поняла, что им всё-таки удалось спастись от того ужаса, который царил в Ламмасе.
Пусть чувство вины от этого не становилось меньше.
«Как так вышло, что раньше меня не мучила
