автомобиль, вам будет трудно без колес. – Аверин поворачивает к забору из витых прутьев. – У вас будут пропуски и ключи ко всем местам, где я бываю. Парковка тоже будет своя.
Мы заезжаем на закрытую территорию небольшого жилого комплекса. Для машин здесь отведено всего несколько метров, мы почти сразу ныряем под землю, но я успеваю заметить несколько домов всего по пять этажей. Я где-то читала, что элитное жилье выглядит именно так. Мало этажей и мало людей. Никаких муравейников и очередей в лифтовом холле.
– Мое место D11. D12 всегда свободно для моего ассистента.
– Хорошо. – Я киваю.
– Я живу на третьем этаже и обычно не пользуюсь лифтом. Вам он нужен?
Я выбираюсь из машины вслед за Авериным. Он поправляет пиджак и ждет, когда я выберу дорогу.
– Можно и по лестнице. Моя бабушка жила в хрущевке без лифта, я привыкла.
Слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать. А выходит так, что я сравниваю жилье Аверина с побитой жизнью хрущевкой.
– Здесь есть лифт, – холодно замечает Нил Андреевич.
– Не сомневаюсь. – Я улыбаюсь, пытаясь сгладить неловкость. – Так куда идти? Где лестница?
Он молча поворачивает направо. Я иду за ним и начинаю чувствовать себя крошкой в этих бесконечных и просторных коридорах. И эхо от тяжелых шагов бьет по ушам. Перед моими глазами широченная спина моего нового босса, который, наоборот, чувствует себя здесь как рыба в воде. Мне же трудно не крутить головой. На стенах висят картины в музейных рамах и со специальной подсветкой. Между лестничными пролетами стоят напольные вазы с пышными букетами, а в воздухе чувствуется тонкий аромат чего-то жутко лимитированного и поставляемого контрабандой в наше непростое время.
– Третья? – Я вижу номер его квартиры и не могу скрыть удивление.
– Что-то не так?
– Да нет… Просто я так понимаю, на каждом этаже располагается всего по одной квартире.
Я чувствую его взгляд как жестокое июльское солнце.
Жжется.
– Такого точно не было в хрущевке, – добавляю.
Мне становится интересно, его вообще возможно выбить из равновесия? Я прекрасно вижу, что веду себя не так, как он привык. Говорю лишнее и не прячу того, что мне все в диковинку. Но он никак это не комментирует. Только стреляет темными глазами, в которых под арктическими толщами не разглядеть даже отголосков живых эмоций.
– Дверь открывается смартфоном или часами, – Аверин продолжает экскурсию.
Он распахивает входную дверь, и мы проходим в его квартиру.
Она просторная и современная. Стены с какой-то модной обработкой, которая выглядит как бетон, матовый потолок и черные рельсы со светильниками, а на полу темный паркет, выложенный французской елочкой, и мрамор. Двери можно определить только по ручкам, они так филигранно спрятаны в стены, что не видно швов. А вот окна сразу бросаются
