Увы, но в прошедшей войне Руссарии пришлось бросить весь свой воздушный флот на борьбу с геранскими аэростатами, а те, что остались у местных вояк, даже в воздух поднять было некому. Слава богу, наземные батареи ПВО заставляли наглецов держаться подальше от городов, и все же время от времени вражеские аэронавты пытались прощупать оборону городов на прочность. Зачем им это надо, Зельда не знала, да и не хотела забивать голову подобными глупостями. Это пусть молодые соседки, сидя на лавочке, обсуждают последние новости, да, читая городскую газету, рассуждают о внешней политике с умным видом, а вся ее политика ограничивалась небольшим огородом, сараем да рынком. И вообще, Зельда считала, что не женское это дело совать свой нос в подобные дела, пусть этими вопросами столичные чины занимаются, а бабское дело оно маленькое: детишек нарожать, воспитать их да за мужем и порядком в доме следить. Вот еще бы войны больше не было.
Женщина вздохнула, подумав, что все эти мысли о политике лезут молодым девушкам от недостатка мужиков, иначе те давно бы уже повыскакивали замуж и не забивали себе мозги подобными глупостями. Бросив последний взгляд в небо, по которому расползалась темная дымная полоса, оставленная упавшим аэростатом, она с удивлением заметила похожий на огромный зонтик странный оранжевый предмет, который медленно опускался в сторону леса. Пожав плечами, женщина пришпорила лошадь, думая, что надо поторапливаться, ибо солнце уже вовсю стремилось к краю горизонта.
Внутри шлюпки было темно и жарко. К счастью, температура постепенно падала, но, несмотря на все усилия Сергея, обзорные мониторы оставались темными и о положении спускаемого аппарата в пространстве можно было только догадываться. К тому же, если судить по ощущениям, шлюпка, скорее всего, уже преодолела верхние слои атмосферы и теперь неслась к земле. Утешал лишь факт, что тормозные двигатели все же работали и пытались затормозить корабль, о чем можно было судить по то и дело наваливающейся перегрузке. Меж тем возникла другая проблема. В кабине отчетливо ощущался едкий запах горелого пластика, который с каждой минутой становился все сильнее и сильнее, заставляя глаза Сергея слезиться, а его самого то и дело заходиться в приступе непроизвольного кашля. Дело явно принимало дурной оборот.
Во-первых, было неизвестно, как глубоко в атмосферу планеты вошла шлюпка, а значит, попытка воспользоваться катапультой могла окончиться для него плачевно, так как спасательного комбинезона с гермошлемом Сергей здесь не обнаружил. Во-вторых, судя по тому, что тормозные двигатели все еще продолжали свои упорные попытки замедлить падение корабля, тот по какой-то причине все еще не мог перейти в нормальный полет. Это означало как минимум жесткую посадку, если, конечно, автоматика шлюпки вообще сможет ее нормально посадить, в чем Сергей с каждой минутой сомневался все больше и больше. Словно подтверждая его мысли, по корпусу корабля пробежала странная дрожь, затем что-то громко грохнуло, заставив Ратного
