через весь зал, и Руслан остановился у двери с красивой табличкой.
– Комната? – хмыкнул он. – Да там почти целый зал! Погоди… Ты меня боишься? Думаешь, я не умею держать себя в руках и привёл тебя не на ужин, а чтобы начать домогаться сразу же, как только мы окажемся за этой дверью? – сощурив глаза, он наблюдал за мной.
– Не знаю, – я пожала плечами.
Такие мысли меня действительно посещали, но Руслан не казался беспредельщиком и не внушал чувства страха. Если и пугал меня, то несколько в другом ключе.
– Я уверена, что ты не позволишь себе в отношении меня никаких вольностей, особенно, если я буду против.
– Откуда такая уверенность? – поинтересовался он.
– Я всегда веду себя с людьми так, как хочу, чтобы они поступали по отношению ко мне. Я не хамлю, не вторгаюсь в личное пространство посторонних людей и уважаю чужое мнение.
Он задержал на мне посерьёзневший взгляд и сдержанно кивнул.
– Ничего не будет, пока ты сама этого не захочешь. В любой момент ты вправе встать и уйти.
Именно это я и хотела от него услышать. Главное теперь – чтобы я захотела встать и уйти. Потому что я отчётливо понимала: он захочет сделать всё для того, чтобы у меня даже не возникло такого желания.
Мы подошли к красиво сервированному столу, и Руслан отодвинул для меня стул. Комната и в самом деле больше походила на огромный банкетный зал. Никакого намёка на интим, но романтичная обстановка была налицо. Официант появился в ту же секунду и предложил нам меню. Я мельком взглянула в лицо Руслана и вспомнила о недавней аварии, о нашей вчерашней встрече в клубе и его напористости… Мне нравилось, что он умел держать себя в руках. И в то же время был настойчив. Как эти два качества уживались в мужчине – не знаю, но тем не менее это выглядело очень достойно и по-мужски.
– Я буду салат из запечённых овощей, стейк из лосося и… мороженое на десерт, – я закрыла меню и отложила его на край стола.
– Мне стейк из говядины, – произнёс Руслан, не отводя от меня глаз.
Официант кивнул и вышел из зала, а мой спутник, откинувшись на спинку стула, вперился в меня прищуренным взглядом. Он часто бывал в этом месте? Водил сюда девушек, чтобы произвести на них впечатление?
– Расскажешь о себе? Почему врач? Ты слишком прямолинейна и бессердечна для такой профессии.
– Обычная история, – я проигнорировала его колкие замечания и намёки. – Мама долго болела, и в старших классах я поняла, что мне это пригодится в жизни, чтобы ухаживать за ней… В итоге не пригодилось – она умерла, когда я училась на последнем курсе. В остальном же моя жизнь, как и у большинства: дом, работа, друзья. Прямолинейна, говоришь? – я ухмыльнулась. – Это только с тобой. Если тебе вовремя не дать отпор, то ты сметёшь всё на своём пути. А бессердечность… Никак не можешь забыть, что я не спросила у Веры о твоём самочувствии, когда оставила в клинике одного?
– Почти так, – сдержанно кивнул он. – А личная жизнь? Ты всё-таки несвободна? Или у тебя
