в волосах.
Сам он не мог больше плясать с тех пор, как травмировал ногу, когда объезживал лошадь. Своенравная оказалась: скинула, да ещё со всей дури взбрыкнула. Попала копытом по ноге. Хорошо, что вовсе не лишился, подлечили.
До утра танцы сменялись песнями, песни – снова танцами. То грустные, то весёлые, как и жизнь кочевая, полная радости и боли. И поговорить всегда находится о чём.
Не понять, наверное, никогда, что же заставляет этих людей лишать себя покоя, и идти снова и снова неведомо куда. Бродяжья романтика обманчива. В ней и километры без селений, где можно разжиться пищей, и дожди, в которые трудно разжечь костёр, чтобы погреться, посушить одежду.
Как невозможно остановить ветер в поле, так и невозможно истребить жажду человека к свободе, воле. Каждый понимает эти слова по-своему…
Через день на этом месте снова стало тихо и пусто. Табор продолжил свой путь. Остались только отзвуки цыганских песен, которые повторяли, шурша листвой, берёзы…
Треугольник
Никогда не думал Леонид, что окажется в такой сложной ситуации. Ведь ничего не предвещало изменений в жизни… Пришёл на работу как обычно, переоделся в захламлённой раздевалке. Успел немного поговорить с мужиками в курилке, и неспеша отправился в цех. Вчера, незадолго до конца смены, опять эта бестолковая Полина включила станок с неразогретыми таблетками, и теперь пресс залепило пластмассой. А мог бы получиться десяток-другой вилок для электроприборов. Их цех выпускал изделия из пластмассы.
…Леонид с нескрываемым раздражением постукивал инструментом, освобождая плотно забитые ячейки станины, когда к нему подошёл хорошо известный балабол Андрей. Судя по тому, как он с хитрецой потирал нос, поигрывал брелком, – в очередной раз явился поделиться какой-нибудь амурной новостью.
– Видал новенькую?
Леонид мельком взглянул на него, и спросил:
– Нет. А что?
– Ух, скажу тебе, интересная штучка в нашем коллективе появилась! – и тёмные глаза Андрея похотливо замаслились. -Сегодня бригадирша Антонина привела, работу ей показывала…
– Ну, и что? – недовольно буркнул в ответ Леонид. -У меня же есть жена, дочка… Я своё отгулял… Чего мне на неё смотреть… – и махнул рукой, продолжая работу.
– Увидишь эту кралечку, поверь на слово, не так заговоришь… – неожиданно сказал Андрей, и, замурлыкав что-то себе под нос, вразвалочку пошёл на своё место.
Большинство рабочих обедали в заводской столовой, так что Леонид увидел, всё-таки, эту самую новенькую, но ничего особенного в ней не заметил. Обычная женщина, на тысячи других похожа. Правда, видел на расстоянии…
На перекуре большинство мужчин говорили именно о ней. Мол, мнит себя королевой, всех мужиков отшивает, нос воротит в сторону даже от самого Андрея, (того, что подходил к Леониду). Оказывается, в первый же
