старше меня. Максимум лет на десять. Глаза у него были уставшие, немного красные, но очень добрые.
– Хорошо… Но как вы…
– Ты, – поправил меня доктор.
– Ты… надеюсь, понимаешь, у меня сейчас не самые лучшие времена даже для того, чтобы поддерживать просто дружескую беседу…
Да, я чувствовала себя одиноким мелким суденышком, которое дрейфовало в шторм, и волны били по нему, грозясь разнести в щепки. Сейчас действительно не хотелось никакого сближения с кем бы то ни было.
– Понимаю, – сказал Алексей, грустно ухмыльнувшись.
Между нами возникло молчание. Я обхватила руками горячие стенки чашки и сделала несколько глотков.
– Очень вкусно. Не знаю, что вы… то есть ты туда подмешал, надеюсь, не успокоительное, но кажется, я чувствую себя лучше.
– Так все-таки что-то случилось?
– Несмотря на то что мы уже перешли на «ты», я не готова обсуждать личные проблемы.
– Так ведь изначально речь шла о работе? – Алексей, сузив глаза, внимательно наблюдал за мной.
Нет, мне не показалось, он действительно шел на абордаж. И в его тусклых, усталых глазах горел неподдельный интерес.
– Все разом навалилось. Так ведь в жизни обычно и происходит? – ушла я от ответа. Не хватало еще с посторонним человеком обсуждать свои проблемы с Багровым.
Внезапно дверь в кабинет открылась, и просунулась женская голова.
– Алексей, я уже освободилась! Ты… – Улыбка сползла с милого личика, когда девушка встретилась со мной взглядом.
Я узнала эту медсестру и, конечно же, сложила один к одному.
– Извините, – скромно улыбнулась, поставила кружку на стол и поднялась на ноги. – Мне уже пора. Егор ждет.
Коротко попрощавшись с доктором и медсестрой, я направилась к сыну. И без шекспировских страстей было много забот. Я хотела еще раз подумать обо всем, что сказал сегодня Артур, и придумать план действий. Потому что не сдамся и буду бороться за Егора до победного конца. Я не собиралась впускать Артура в свою жизнь, тем более – отдавать ему детей, чем бы он ни грозил. Я адвокат, и у меня получится отстоять свои интересы. А самое главное, я не собиралась с ним воевать. Он отец моего ребенка, и надеюсь, скоро я рожу еще одного малыша. Совсем негоже миссию по спасению общего сына начинать с войны. Артур ждал от меня противостояния, но я в ногах у него готова была ползать, лишь бы все в нашей с Егором жизни стало по-прежнему.
И пусть сын не мог, как обычные здоровые дети, играть на улице и ходить в школу, был лишен многих простых радостей и проводил все время в больнице. Это все временно!
Наивная и слабая Виктория умерла, когда ее любовь закончилась. А сегодня Артур будто прах этой умершей любви развеял по ветру своей жестокостью и резкими словами. У каждого из нас была своя правда. И общий сын, ради благополучия которого я была готова на всё.
9
Я любила утро, оно ассоциировалось с новыми надеждами и приливом сил. Сейчас
