style="font-size:15px;"> Нарезка крупных планов: пустые постаменты с одинокими каменными шарами у Русского музея, укротители без укрощённых на Аничковом мосту. Оседлавший воздух Пётр I перед Михайловским замком. Мост, с висящими без всяких опор стальными тросами, который уже нельзя было назвать Львиным. Колесница Славы на Нарвских воротах. Слава держит в руках поводья, гордо устремив взгляд туда, где ещё вчера были головы шести прекрасных коней.
– Итак, Петербург лишился своих знаменитых символов. Скульптуры представителей фауны пропали без следа. Сейчас уже ясен принцип хищений. Исчезли творения скульпторов, изображавшие… то есть, изображающие животных целиком. Рельефы (в кадре зайцы на фасаде дома номер один-три по Каменноостровскому проспекту) и скульптурные детали зданий (в кадре грифоны на балконе дома номер двадцать шесть по Дворцовой набережной), животные на оградах (в кадре решётка моста Лейтенанта Шмидта) и множество скульптурных голов (в кадре львиная маска с кольцом в зубах) остались, к счастью, на своих местах. Рядом со мной находится представитель правоохранительных органов Петербурга. Представьтесь, пожалуйста.
– Сержант милиции Иванов.
– Мы с господином Ивановым стоим сейчас на знаменитом Львином мосту, где ещё недавно сидели львы работы скульптора Соколова. Вы видите, уважаемые телезрители, милиция уже готова к несению ночного караула. Но, собственно, что здесь охранять? Господин Иванов, объясните, пожалуйста.
– Поступил приказ оцепить территорию моста до следующих распоряжений, – сказал хмурый милиционер Иванов: его дома ждала жена.
Жена Иванова в этот момент смотрела новости и думала, что муж у неё – ого-го!
– Никто не взял на себя ответственность за хищение памятников. Мы будем держать горожан в курсе событий. Смотрите «Новости по-нашему» завтра, в двенадцать тридцать на «Седьмом канале», – заключила в кадре Лизавета Окладная.
Сюжет шёл в записи. Сама Лизавета в этот момент смотрела «Известия» и ела соевый гуляш с морской капустой. Настроение было прекрасное. Марат Жаворонков – бывают же такие дурацкие бакенбарды – рассказывал зрителям всё то, что Лизавета им уже успела рассказать. Ну конечно, он никуда не бегал: позади него в течение всего сюжета маячила ограда какого-то здания. Интересно, зачем он вообще там снимал? Лизавета придвинулась ближе к экрану, чтобы разглядеть решётку над бакенбардами.
Кусок сочного соевого мяса застрял у неё в горле.
– И последнее. Ещё вчера здесь, у дачи Безбородко на Свердловской набережной, дом сорок, сидели двадцать девять каменных львов с тяжёлыми цепями в зубах. Они появились у этой ограды в конце восемнадцатого века и с тех пор являлись неотъемлемой частью ансамбля усадьбы. В этом парке любили прогуливаться маленькие и большие петербуржцы. Честно говоря, объяснить одновременное исчезновение всех львов я не в силах! Кто может совершить такое? Вы видите, одинокие цепи остались висеть так, словно их по-прежнему сжимают львиные пасти. Пока рано делать
