1479 году великий князь московский Иван III основал хор государевых певчих дьяков. Именно хор, а не какой-нибудь другой ансамбль, потому что православная церковная служба не позволяла использовать никакие музыкальные инструменты кроме одного – человеческого голоса.
Но не только в церкви – и во дворце, при всяких торжественных случаях были певчие. Отбирали в государев хор самых одарённых – не только музыкально, но и по уму, и по способностям. Обучали грамоте, наукам. И нередко потом певчие выполняли разного рода поручения, даже дипломатические.
Русские цари любили свой хор. Вот свидетельство из эпохи Ивана Грозного (он приходился внуком основателю хора): «Благочестивый государь всенощное бдение слушал, сам же пел на заутрени и литургии».
А вот – из эпохи Петра I, переведшего государев хор из Москвы в Санкт-Петербург, запись 1720 года: «В 16 день октября его величество играли в бирюльки и пели со своими певчими концерты».
Вскоре хор поменял название и стал именоваться Придворной певческой капеллой. Пение в ней звучало не только церковное, но и светское. При императрице Анне Иоанновне на концерты капеллы уже собиралась великосветская публика. Откроем газету «Санкт-Петербургские ведомости» того времени и прочтём: «Несравненный хор, из пятидесяти выбранных дворцовых певчих состоящий, производил немалое в смотрителях удивление. Так, по окончании сего великолепного действия смотрители все как в ложах, так и в партере равномерно многократным биением в ладоши свою апробацию изъявляли». Аплодировали, значит.
Члены августейшей фамилии любили и ценили певчих. Примером тому – судьба Алексея Григорьевича Разумовского (при рождении – Розум). В раннем детстве был он подпаском, потом дорос до должности пастуха. Местный дьячок из близлежащего села Чемер заинтересовался сообразительным мальчиком и стал учить его читать. Отцу Алексея это очень не нравилось – зачем время зря тратить, к чему пастуху науки? – и он запрещал сыну заниматься, а за ослушание порол немилосердно. Тогда Алёша стал ходить учиться тайком. Однажды, увидев его за книгой, пьяный Розум схватил топор; мальчик – бежать; отец – за ним… По счастью, сын оказался проворнее. Но с той поры домой он больше не возвращался, а поселился у сердобольного дьячка; к грамоте прибавилось обучение церковному пению.
В начале 1731 года через Чемер проезжал полковник Фёдор Степанович Вишневский, возвращавшийся из Польши, куда ездил по поручению императрицы Анны Иоанновны. Случайно увидев Алёшу Розума, полковник был так поражён его внешностью (а юноша был чрезвычайно красив) и голосом (голос был поразительный), что уговорил дьячка отпустить воспитанника в столицу. Там обер-гофмаршал Рейнгольд Левенвольде зачислил Алексея в штат Придворной капеллы. На певчего обратила внимание Елизавета Петровна, дочь Петра I, и скоро он стал её фаворитом. Когда с возрастом голос у Розума пропал, специально для него была учреждена должность придворного бандуриста. После дворцового переворота 1741 года и восшествия Елизаветы на престол бандурист становится Алексеем Григорьевичем Разумовским, камергером, графом, обер-егермейстером; в 1742 году вступает с императрицей в тайный брак и теперь
