и не поставил ли в известность королеву? Возможно, слежка за герцогом всё ещё продолжалась, а новые обстоятельства могли сложиться так, что сомнения в его лояльности перед правящим двором были бы нежелательны. Но интуиция подсказывала – помощь мадам Иоланде надо было оказать. Поэтому, воспользовавшись общей суматохой, герцог, окольными путями, добился освобождения из плена Орлеанского бастарда графа Дюнуа, который, не задерживаясь ни на мгновение, прямиком отправился в лагерь дофина. А потом, с помощью намёков и всякого рода иносказаний, дал понять герцогине Алансонской, что помощь и покровительство для себя и своего сына она, верней всего, найдет не здесь, при королевском дворе, а тоже у дофина. Или, вернее сказать, у герцогини Анжуйской.
Мадам Алансон, которая по матери приходилась кузиной герцогам Бретонским, все намёки поняла прекрасно и осталась очень благодарна. Её одиннадцатилетнего сына Жана тоже, фактически, лишили наследства после смерти отца, погибшего под Азенкуром. Брат Монмута герцог Бэдфордский, изгнал вдову со всех её земель, полученных и мот английского короля в качестве военного трофея. И теперь несчастная герцогиня больше всего боялась, что её сын потребует у короля французского возвращения собственности, а не добившись своего, проявит строптивость и добьётся, в лучшем случае, отлучения от двора, которое означало для них голодную смерть, а в худшем… Ох, об этом герцогиня Алансонская даже думать боялась!
Будучи женщиной совсем не глупой, она не могла не понимать, что скоро весть Париж, а затем, возможно, и Франция, разделят участь её поместий, но ехать к дофину вот так, не имея возможности предложить ни средства, ни военную помощь, не позволяла родовая гордость.
– Я не знаю, на что надеется наш дофин, – сказал как-то в её присутствии Карл Лотарингский. – Возможно, он думает, что герцоги Бретонские окажут ему помощь после того, как мессир Артюр испытал все лишения английского плена. Но, боюсь, желающих выступить посредниками в такого рода переговорах, не найдётся. А напрямую положительный ответ в Пуатье вряд ли получат.
С признательностью взглянув на Карла, мадам Алансон прекрасно поняла, чем может отплатить за покровительство, и через день вместе с сыном тихо покинула Париж. В кармане, подшитом к подкладке камзола юного Жана, они увозили письмо Карла Лотарингского к Иоланде Анжуйской.
Письмо, на всякий случай, самое невинное, больше похожее на рекомендательное, в котором коннетабль Франции просил оказать покровительство и помощь вдове рыцаря, погибшего под Азенкуром. Но под витиевато закрученными фразами слишком холодными и слишком, пожалуй, витиеватыми, мадам Иоланда прочла всё, что ей было нужно – Карл Лотарингский не отступился и не предал. А значит, свадьба Рене состоится, и дофин получит помощь более внушительную, чем та, на которую он мог рассчитывать без Лотарингии…
– Благородная кровь всегда найдёт
