Город мятежный, потому что его жители упрямо считают наследником престола дофина. Мы могли бы предоставить на рассмотрение регента проект, по которому губернатору Шампани будет вменяться в обязанность покорение Витри и приведение к присяге законному правителю. Таким образом, Вокулёр останется в изоляции, будет осаждён и, разумеется, сдастся. А следом за ним под нашей властью окажется и весь округ.
Филипп покачал головой.
– Осады дороги. Чтобы осадить такой город, как Витри, потребуется строительство восьми, а то и десяти бастид. Да и Рене Анжуйский может воспротивиться. Он принёс вассальную присягу, и Бэдфорд не станет с ним ссориться с таким явным ущербом.
– А вот тут господин герцог де Бар и его матушка, мадам герцогиня переиграли сами себя! – радостно воскликнул Кошон. – Крайне удобный до сих пор суверенитет Вокулёра и его расположение, почти на границе, делают город фактически ничьим, и, следовательно, уязвимым! После падения Витри дорога на Вокулёр будет открыта, крепость окажется автономной во всех смыслах, и герцог Бэдфордский имеет полное право потребовать от неё покорности. А то, что двести лет суверенитет Вокулёра неукоснительно соблюдался всеми французскими королями, не указ для короля английского. Да и вы, ваша светлость, можете предъявить на эту территорию свои права – достаточно помочь регенту с осадой и отправить своих людей на интересующую нас территорию.
– И что? – спросил Филипп. – И мы, как царь Ирод, начнём истреблять всех девочек без разбора?
– Зачем же всех? – улыбнулся Кошон. – Вы разве не помните, ваша светлость, в самом начале разговора я сказал, что не забывал о нашем деле. По сведениям, которые мне доставили, некое семейство из Домреми четыре года назад купило с аукциона замок Шато д'Иль, как раз в округе крепости… Позвольте, где-то тут был листок с записями… Нет, не нахожу… Но, всё равно, я помню и без записей – в семействе есть две девочки. Они сестры. Одной около двенадцати или тринадцати, другой – меньше. Но нас интересует первая, потому что именно её, уже довольно давно, опекает францисканский монах по имени Мигель… Странное имя для французской провинции, не находите?
– И вы полагаете…
– Я уверен, ваша светлость.
Филипп некоторое время, молча, продолжал барабанить пальцами по столу. Потом сердито поджал губы.
– Нет! Чушь какая-то! Герцогиня, несомненно, женщина ловкая, но, как она собирается выдать девицу из захолустья за Божью посланницу, я понять не могу!
– В этом-то и весь смысл, – развел руками Кошон. – Мы здесь одни, и можем говорить откровенно, не так ли? Королева… м-м, как бы это сказать помягче?
– Говорите, как есть.
– Я служитель Господа, герцог, и некоторые вещи не могу называть своими именами… Но в противовес нашей королеве именно Дева-крестьянка может считаться чудом господним.
– Хороша крестьянка, –
