Геродота, была необозримою равниною, гладкою и безлесною; только между Тавридою и днепровским устьем находились леса. Он за чудо сказывает своим единоземцам, что зима продолжается там 8 месяцев, и воздух в сие время, по словам скифов, бывает наполнен летающими перьями, то есть снегом; что море Азовское замерзает, жители ездят на санях через неподвижную глубину его и даже конные сражаются на воде, густеющей от холода; что гром гремит и молния блистает у них единственно летом. – Кроме Днепра, Буга и Дона, вытекающего из озера, сей историк именует еще реки Днестр (Τύρης, при устье коего жили греки, называемые тиритами), Прут (Ποράτα), Серет (Ορδησσὸς) и говорит, что Скифия вообще может славиться большими судоходными реками; что Днепр, изобильный рыбою, окруженный прекрасными лугами, уступает в величине одному Нилу и Дунаю; что вода его отменно чиста, приятна для вкуса и здорова; что источник сей реки скрывается в отдалении и неизвестен скифам. Таким образом север Восточной Европы, огражденный пустынями и свирепостию варваров, которые на них скитались, оставался еще землею таинственною для истории. Хотя скифы занимали единственно южные страны нашего отечества; хотя андрофаги, меланхлены и прочие народы северные, как пишет сам Геродот, были совсем иного племени: но греки назвали всю нынешнюю азиатскую и европейскую Россию, или все полунощные земли, Скифией, так же как они без разбора именовали полуденную часть мира Эфиопией, Западную Кельтикою, Восточную Индией, ссылаясь на историка Эфора, жившего за 350 лет до Рождества Христова.
Несмотря на долговременное сообщение с образованными греками, скифы еще гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, философ Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы афинские, был жертвою сего несчастного опыта. В надежде на свою храбрость и многочисленность они не боялись никакого врага; пили кровь убитых неприятелей, выделанную кожу их употребляли вместо одежды, а черепа вместо сосудов и в образе меча поклонялись богу войны как главе других мнимых богов.
Могущество скифов начало ослабевать со времен Филиппа Македонского, который, по словам одного древнего историка, одержал над ними решительную победу не превосходством мужества, а хитростию воинскою и не нашел в стане у врагов своих ни серебра, ни золота, но только жен, детей и старцев. Митридат Эвпатор, господствуя на южных берегах Черного моря и завладев Воспорским царством, утеснил и скифов: последние их силы были истощены в жестоких его войнах с Римом, коего орлы приближались тогда к нынешним кавказским странам России. Геты, народ фракийский, побежденный Александром Великим на Дунае, но страшный для Рима во время царя своего Беребиста Храброго, за несколько лет до Рождества Христова отнял у скифов всю землю между Истром и Борисфеном, то есть Дунаем и Днепром. Наконец сарматы, обитавшие в Азии близ Дона, вступили в Скифию и, по известию Диодора Сицилийского, истребили ее жителей или присоединили к своему народу, так что особенное
