себя и меня. С уважением».
Эмили усмехнулась. Письмо Эммы было толще этого сухого отказа раз в двадцать.
Значит, ей нравился Морган? Эмили, впрочем, даже не удивилась. Супермены всегда приковывали внимание, неважно, какой век стоял на дворе. Как жаль, что Морган достанется этой вертихвостке Маргарет, которая его кинет.
Хотя, с другой стороны, так ему и надо.
Следом Эмили открыла письмо Эммы, но ей поплохело уже на первых абзацах, переполненных какой-то ерундой.
«Ох и зануда!» – зевнула Эмили и, подперев лицо рукой, без интереса пролистала странички.
Но этот талмуд натолкнул ее на мысль, что у Эммы наверняка должен был быть дневник. В это время каждая вторая строчила свою «автобиографию», чтобы потом современники по этим мемуарам могли состряпать очередное мыло для домохозяек.
– Эмма ве… вела дневник? – спросила Эмили у Лоры, когда она поставила перед ней таз с водой.
– Конечно, вы записывали что-то каждый день, – ответила та.
Эмили умылась и решила, что дневник нужно непременно найти. Потому что как-то странно получалось. Добрая Лунджил, острая брошка, явно принадлежавшая этой эпохе, и вот Эмили здесь, но где же сама Эмма?
– А где он лежит? – продолжила допрос Эмили.
– Я не знаю, – пожала плечами Лора, – это ваше личное дело.
– й, да ладно, неужели не было любопытно? – не поверила Эмили.
Лора покраснела и отрицательно мотнула головой:
– Я не следила за вами, когда вы были одни.
Эмили кисло улыбнулась, вытерлась и почесала волосы. Хорошо бы было принять душ – с такой копной, если ее не мыть, и до вшей недалеко.
Когда Лора принесла ей очередной «капустный» наряд, Эмили наотрез отказалась надевать кучу сорочек и юбок.
– Нельзя, мисс, нельзя! – заохала Лора.
– Я же дома, никуда не собираюсь, и двух сорочек вполне хватит! – возразила Эмили.
– Вторая – это платье, а его нельзя… – не сдавалась Лора.
– Я и так на корсет согласилась, только не затягивай туго, не хочу стонать от боли, – закатила глаза Эмили.
– Но… мисс, какие у меня будут рекомендации, если вас увидят в таком неподобающем виде! – попыталась Лора зайти с другой стороны.
Эмили тяжело вздохнула, но не поддалась. В корсете и в сорочке все равно было жарко и тяжело ходить, теперь она понимала Кейт Уинслет, которая ненавидела костюмированные мелодрамы.
Эмили взглянула на себя в зеркало: Лора накрутила ей на голове какие-то жуткие кудряшки, которые делали ее похожей на старуху, а с этим бледным платьем она сливалась. Эмили хоть и не обладала вкусом и не знала модных премудростей, как ее сестра, но если и она видела этот ужас, значит, все было совсем плохо.
Поморщившись, Эмили вышла из комнаты
