не продан еще наш дом.И дом исчезнет, и храм в 1935–1937 годах разберут, чтобы на его месте построить школу. А чудотворная икона начнёт свои скитания. Воскресенская церковь на Малой Бронной, куда перенесут икону, тоже будет вскоре закрыта и разрушена. Образ найдёт приют в храме Воскресения Словущего на Успенском вражке. Там, в Брюсовом переулке, случится пожар, но и в огне икона уцелеет…
5. Трёхпрудный переулок
Место, в древности известное как Козье болото или К ози-ха, стали называть Патриаршей слободой после того, как в начале XVII века здесь появилась усадьба патриарха Гермогена и дворы его приближённых и челяди. Иерарху церкви не пристало жить на болотах, и в 1683–1684 годах уже другой патриарх (Иоаким) распорядился болото осушить, для чего были вырыты пруды, которые и дали название переулку.
Пруды, соответственно, назывались Патриаршие, и это название сохранилось, причём во множественном числе, хотя три маленьких пруда в начале XIX века были засыпаны, и остался только тот, самый знаменитый.
По левой стороне Трёхпрудного, на углу с Малым Козихинским, стоит интересный дом под № 5/15. Комнатка, похожая на скворечник или голубятню, – вовсе не шутка зодчего. Архитекторы вообще-то чувством юмора не обделены, только проявлять его в работе позволяют себе нечасто (ибо дорогое это удовольствие – шутить в камне и бетоне).
В данном случае необычная комнатка служила чем-то вроде капитанского мостика, на который можно было подняться с биноклем. И весьма вероятно, что проживавший на верхнем этаже строитель и владелец здания Эрнест Карлович Нирензее оснастил своё жилище этим скворечником именно для того, чтобы иметь возможность окинуть взором площадки, на которых для его клиентов строились доходные дома.
Бывший доходный дом Нирензее в Трёхпрудном переулке. Фото 2012 г.
Они располагались поблизости – в Трёхпрудном, Козихинском и Ермолаевском переулках, на 1-й Тверской-Ямской, – и уж наверняка были отсюда прекрасно видны два «тучереза» – в Большом Гнездниковском и Оружейном переулках. Второй из них, возводившийся для домовладельца Лобозева, Эрнест Карлович украсил угловой башенкой, на своём же «доме холостяков» обошёлся без излишеств: минимум лепнины и небольшое майоликовое панно.
Размещённое в самой верхней части аттика, панно можно хорошенько разглядеть разве что из скворечника Нирензее, да и то при помощи бинокля. Но если присмотреться к изображению, вы его узнаете, потому что видели эту сцену на фасаде «Метрополя». Очевидно, художник Александр Головин повторил одну из своих работ по заказу Нирензее или к уже готовому панно, хранившемуся на складе Абрамцевских керамических мастерских, добавил два ряда плиток, чтобы изображение с полукруглым верхним краем вписать в прямоугольник.
6. Кооператив «Творчество»
Наискосок от «скворечника» сто лет тому назад стоял домик невзрачный, зато примечательный своими обитателями
