align="center">Забвение
Первое время после смерти Василия Трофимовича память о нем сохранялась. С конца 1820-х и до середины 1830-х годов издавались его сочинения. О значении творчества писателя высоко отзывались собратья по перу. Несомненным являлось влияние Нарежного на Николая Гоголя. Один из сюжетов Василия Трофимовича использовал молодой Николай Некрасов.
Был Нарежный известен и за границей. В 1829 году видный французский славист Жан-Мари Шопен посвятил ему статью в «Энциклопедическом обозрении», где отметил, что среди русских писателей, которые изображали национальные нравы, «Нарежный бесспорно занимает первое место».
Однако уже в 1841 году Виссарион Белинский скажет о нем как о «совершенно забытом». Надежда Белозерская, собравшаяся в конце ХIХ века писать о Нарежном книгу и в поисках материалов проработавшая значительное количество литературы, отметила, что «в биографических и энциклопедических словарях, даже наиболее пространных, или вовсе не упоминается о нем, или же мы встречаем самый краткий отзыв о «первом русском романисте», почти в одинаковых выражениях».
Мало что изменилось и в последующем. В советские времена некоторые (далеко не все!) произведения Василия Трофимовича были переизданы. Но в общей массе выходивших тогда книг они остались незамеченными. О современности же уже говорилось.
Нарежный забыт прочно. И совершенно несправедливо. Так, может быть, пора вспомнить?
Владимир Даль, которого мы не знаем
Владимира Ивановича Даля нельзя назвать неизвестным деятелем нашей истории. Любой образованный человек укажет на него как на составителя четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка». Вот только этим фактом все знание о Дале, как правило, и ограничивается. Может быть, кто-то вспомнит еще, что Владимир Иванович занимался собиранием пословиц русского народа. Между тем он являлся талантливым писателем, прекрасным врачом, бесстрашным офицером, государственным деятелем, другом Пушкина, автором учебников по зоологии и ботанике. «Это был человек, что называется, на все руки. За что ни брался Даль, все ему удавалось усвоить», – вспоминал хорошо его знавший Николай Пирогов, выдающийся русский медик.
Он родился 10 ноября 1801 года в небольшом городке Лугань (нынешний Луганск). Отец будущего ученого Иоганн Даль, датчанин по национальности и врач по профессии, приехал в Россию при Екатерине II. Мать Владимира Ивановича Мария, урожденная Фрейтаг, происходила из немецкого, но давно уже обрусевшего рода. Разговорным языком в семье был русский. Именно на нем мать разговаривала с детьми. На этом же языке юный Владимир прочел первые в своей жизни книги.
Первоначальное образование Даль получил в Морском кадетском корпусе, о котором у него остались не очень хорошие воспоминания. «Лучшие годы жизни, убитые мною при корпусном воспитании, не могли поселить во мне никаких добрых нравственных
