пол.
"А мне говорил, что не любит красный цвет. Подонок, ненавижу! Что бы тебе захлебнуться в этот вечер! Мерзавец! Пусть у этой мымры будет аллергия на духи!"
– Тихиро, я тебя по всему ТЦ ищу. Куда ты пропала?
– Да, я туалет искала.
– Нашла?
– Мне показалось.
– Куда ещё пойдём?
– Домой, – вздохнула я.
Мы проходили мимо бутика, где Кума покупал цепочку. Я внимательно посмотрела на витрину, где за стеклом лежали несколько цепочек. Их было 8, но осталось 7. Я опустила голову вниз и поплелась к выходу. Тадамаса положил пакеты с покупками на заднее сиденье, и сел за руль.
– Я недавно в газете прочитал, что в Японии скоро будет концерт корейской группы. Ты слушаешь k – pop?
– Угу.
– Как же группа называлась, – лицо Тадамасы стало задумчивым. – Это женская группа.
– Black Pink?
– Точно! Они тебе нравятся?
– Не особо, но песни у них классные, – я улыбнулась.
– Я забронировал два билета, – Тадамаса неловко кашлянул.
– Да?!
– Ага.
– У меня нет наряда, чтобы пойти на концерт, – я посмотрела на свои пальцы.
– Я купил тебе кое – что. Домой приедем, посмотришь.
– Мне? Прямо лично мне?!
– Да. Я же могу делать тебе подарки?
– Можешь.
– Поэтому, я делаю, – Тадамаса искренне улыбнулся. – Ты тоже что-то купила себе? – он посмотрел на пакетик с духами.
– Это духи, – я достала флакон.
– Я видел их по телевизору. Обычно такие дарят своим вторым половинкам.
– У меня её нет, поэтому, я сама делаю себе подарки, – я спрятала парфюм обратно в коробочку.
За ужином, отец положил на стол небольшую шкатулку.
– Тихиро, – он сказал это вежливо, без надменности в голосе. – Эту вещицу нужно передать одному дяде. Я подумал, что ты уже взрослая, и тебе нужно потихоньку входить в мир якудза. Не всю же жизнь тебе сидеть дома и читать книги. Тем более ты перечитала все жанры, которые есть у нас в домашней библиотеке. Сегодня ночью, тебя доставят к его месту, там ты должна будешь передать эту шкатулку ему, – отец смотрел на меня своим стеклянным и холодным взглядом. Его прищур на узких глазах, делал лицо жестоким и мрачным. Но усталые веки и бледные губы дали мне понять, что отец намотался за эти дни. Орлиная осанка стала менее натянутой и прямой.
Он подошёл ко мне и посмотрел на свою руку. Кожа на косточках была сбита, едва образовавшиеся корочки ещё кровили. Отец потёр правой рукой свой длинный нос с широкой переносицей.
– Главное, не волнуйся, дочь, – отец вложил мне в руку записку с красной нитью. – Это тоже нужно передать господину Рю.
– Папа, – я тяжело произнесла это слово.
– Что? – Он обернулся.
Его брови сдвинулись и образовали складку.
– Ты опять дрался?
– Нет, неудачно упал, – отец устало улыбнулся.
– Ты
