на ней. Возможно, мысли Глеба совпадали с действительным положением вещей, но, возможно, он сильно ошибался. Рушкиным могли двигать совершенно иные мотивы. Вот так с кондачка определить сложно. Между тем, гадать сейчас о мотивах Льва не приходилось. Эту дурацкую беседу стоило прекратить немедля. И Глеб, глянув на охранника, стоявшего сбоку и внимательно наблюдавшего за Львом, распорядился:
– Убери его!
Однако наперерез охраннику Глеба кинулся охранник Рушкина. Два парня извлекли стволы, замерли друг против друга, ожидая, у кого первого не выдержат нервы. Медленно, с достоинством, улыбаясь недобро во все лицо, Лев отступил к своей машине, скомандовал охраннику:
– Поехали! Пусть живут пока!
Быстро автомобиль скрылся с глаз.
Эта встреча с Рушкиным глубоко разочаровала Корозова. Еще неделю назад Лев заискивал перед ним, длинно благодарил за приглашение на день рождения Ольги, теперь словно с цепи сорвался, был не похож на себя прежнего. Бросил вызов Глебу. Вторгался в его святая святых: посягал на Ольгу. Мгновенно встал по другую сторону баррикады. Но он плохо знал Корозова. Тот никогда не сидел за баррикадами. Внутри у Глеба клокотало.
Примирения не будет. У каждого человека есть собственное место в жизни, личная неприкасаемая часть существования. Рушкин пытается вторгнуться в чужой мир, поломать его. Ну, что ж, Льва придется поставить в его стойло. Глеб повернулся к жене:
– Что бы это все значило?
– Честное слово, Глеб, он меня ошарашил! – пожала она плечами. – Я думала, что это пьяная болтовня, когда он признавался в любви во время танцев. Да я тебе уже говорила об этом. А он, смотри-ка, что вытворять начал. Да хоть бы хорошим знакомым был. А то ведь видела я его пару раз не больше. Первый раз, когда мы с тобой были в его салоне, а он подошел к нам знакомиться. А второй раз в твоем магазине наткнулась на него, и он тогда все кружился вокруг меня и словоохотливо расхваливал твои магазины. Вот и все.
– Ты способна свести с ума за одну встречу, – улыбнулся Глеб. – А вдруг все-таки это он подарил тебе кулон?
– Ты думаешь? – насторожилась Ольга.
– Ты ведь тоже так подумала, – сказал Глеб.
Быстро сняв кулон с шеи, Ольга сунула его в дамскую сумочку, потом выхватила оттуда, протянула на ладони мужу:
– Мне не нужен этот кулон! Я ничего не хочу иметь от Рушкина! – задумчиво помолчала и удивилась. – Но почему он сейчас ничего не сказал о нем. Ведь он видел его у меня на шее. Странно.
– Это всего-навсего наше предположение, – успокаивая, напомнил Глеб. – Может быть, оно далеко от истины.
– Тогда где же истина? А вдруг она еще ужаснее? – воскликнула Ольга. – Нет, нет, Глеб, мне больше не нужен этот кулон! Возьми его, убери подальше! Мне почему-то стало страшно смотреть на него.
– Успокойся, – сказал Корозов. – Ведь ничего не произошло. Мы просто рассуждаем с тобой. Что поделаешь, гадаем на кофейной
