кажется, он её тоже узнал.
– Привет, – поздоровался дружелюбно, бросив короткий взгляд в её сторону. – Может, сразу перейдём на «ты»?
– Привет, – остановилась в нескольких шагах от него. – Давай…
Его внешний вид немного сбил её с толку. Вроде одет по-летнему, а вроде вовсе не по-пляжному. Она-то сегодня утром перетряхнула весь свой гардероб и выбрала самое романтичное платье, которое, как ей казалось, будет максимально соответствовать обстановке. Нежный пудровый сарафан на изящных лямках подчёркивал талию и скромно прикрывал всё, что положено. А удлинённый сзади подол красиво развевался на тёплом ветерке во время ходьбы.
Хотя какая разница, как он одет! Она же не собирается фотографироваться с ним вместе!
– Я тут придумал кое-что, – он снял с плеча рюкзак и опустился на песок на одно колено. – Сначала сделаем несколько фото, а потом перекусим, наверное? – и вопросительно на неё посмотрел.
– Да-да, не переживай, перекусим, – подёргала за лямку свой рюкзак.
И он снова улыбнулся.
Алине нравилась его улыбка. Она была какая-то светлая, и хотелось улыбаться ему в ответ. И подавив внезапное желание растянуть рот до ушей, она прикусила губу.
Сергей достал из рюкзака большое бежевое покрывало и аккуратно расстелил его на песке, бросил сверху пару книжек, и девушка без приглашения уселась с краю.
– Чехов? Булгаков? Библиотечные?.. – протянула удивлённо, открыв их поочерёдно и обнаружив синие штемпели внутри каждой.
– Да, заехал в библиотеку с утра… – он ещё более аккуратно вынул наружу свёрток с какой-то зеленью, и она увидела немного примятые цветы. Это были мелкие и светлые, чуть розоватые хризантемы. – Блин, помялись всё-таки…
– А ты серьёзно подготовился, – уважительно качнула головой.
– Если честно, я их спёр, – признался он, – со свадьбы… Они ещё там уже были помятые, и я подумал, что нам они могут пригодиться…
– Очень романтично, – подколола она и тоже стала расстёгивать рюкзак.
Суворов положил на покрывало маленькую деревянную дощечку круглой формы, а рядом примостил две ярких бутылочки с каким-то жёлтым напитком. На этикетках по-русски ни слова, зато за содержимое всё сказали нарисованные на них апельсины.
– У меня всё, – и принялся потрошить букет, отделяя ещё вполне пригодные цветы от тех, что были уже откровенно потрёпаны. И он нещадно стал отрывать им головки, небрежно раскидывая их на покрывале.
Алина придвинула к себе дощечку и выложила на неё порезанный треугольниками пирог, который успела испечь сегодня утром. Он источал одуряющий аромат, так что Суворов не удержался:
– Эм… Можно я всё-таки откушу? С чем он?
– Конечно, можно! С картошкой и курицей, – и поставила рядом прозрачный стеклянный контейнер с кубиками мраморного сыра. Достала ещё одну круглую ёмкость из стекла с крупными виноградинами и пару спелых жёлтых бананов, которые, казалось, скоро вот-вот треснут. Поставила
