мысль, пришедшая в голову: даже с растрепанным пучком, в толстовке оверсайз и узких джинсах, идеально повторяющих линии ее бедер, она выглядела превосходно, не оторвать глаз. Но что-то в ее лице вызвало во мне беспокойство…
– Ты плакала? – прошипел я, делая шаг в ее сторону.
Она отшатнулась, теряя равновесие. Я застыл. Да, это было плохой идеей.
Черт, – Прости.
У меня сносило крышу в ее присутствии. И подтверждение догадки никак не способствовало моему самоконтролю. Покрасневшие глаза, припухшие веки, ее жалкие попытки скрыть очевидное – гвозди, которые я планирую забить в крышку гроба виновного. Кто посмел обидеть мою девочку?
Нет. Она больше не моя.
– Просто устала, – маленькая ладошка потерла лицо, – Это была та еще поездка.
– Я так и понял, – прорычал я, нахмурив брови, – Иначе зачем ты будешь ехать через всю страну. Ночью. Одна.
Удивление показалось на ее лице всего на секунду, прежде чем снова скрылось под маской возмущения. Она прищурилась, – Ты что, серьезно?
Еще как. Я был просто взбешен ее глупостью. Рука так и чесалась выпороть весь идиотизм из нее.
– А знаешь? Забудь, – из нее вырвался смешок, – Мне пора.
Я преодолел расстояние между нами в одно мгновение. Правая рука остановила открывающуюся дверь, левая перекрыла путь к отступлению. Она вздрогнула, почувствовав спиной мою вздымающуюся от злости грудь. От ее запаха закружилась голова. Светлые и темные локоны в полном беспорядке, впитывали запах причудливых масел, которые она так любила использовать: от мяты с горьким шоколадом до цветочных сочетаний. Трудно разобрать что именно в этой смеси выделялось сильнее прочего, но мне хотелось разлить это сочетание в бутылки с названием «Смертельный грех».
Она тяжело дышала в обруче из моих рук. – Не надо, Ренцо.
– Почему? – когда мы перешли на шепот? – Почему ты плакала?
– Это не твое дело.
Ручка дернулась, но дверь осталась закрытой. Она обернулась, встретившись со мной полным решимости взглядом. Детка, я никогда не сомневался в твоей воле, но я не позволю тебе так уехать.
– Зачем вернулась?
Она клялась, что уедет навсегда. И мы больше никогда не встретимся. Так было бы лучше для нас обоих.
– Я. Не. Знаю, – сквозь зубы ответила она, – Такой ответ тебя устроит?! – глаза заблестели от слез, – Я не знаю зачем вернулась…
Из всех мест в этой стране, она решила приехать именно сюда, в город, из которого она сбежала в надежде на лучшую жизнь. По большей части из-за меня, моей клетки, моего наказания.
Сделав пару глубоких вдохов, выдавила: – Мне нужна передышка. Неделя, или около того. Потом я уеду.
Неделя.
Семь чертовых дней станут настоящей пыткой. Смотри, но не прикасайся. Ха, мне всегда тяжело давалась дисциплина.
Положив руку мне на грудь, она слегка оттолкнула меня, – Я правда
