согласилась Саша.
Никита прошелся по кухне, продолжая размышлять вслух:
– Но тогда требовалось забраться на подоконник, что было проблематично с его радикулитом…
– Да, табуретка стояла под окном. А москитная сетка – возле холодильника.
– Выходит, он снял сетку?
– Или он, или кто-то другой, кому эта сетка мешала! Глянь, там кронштейны тугие. Дед никогда не справлялся, сетку я ставила, да еще мылом смазывала пазы. Вдобавок справа у сетки сломаны крепления. Очень неудобно и ставить, и снимать. Я пару раз чуть ее не уронила. А дед, получается, снял, спустился с подоконника, аккуратно прислонил к холодильнику, а затем снова забрался на окно и – вниз? Заметь, нужно еще изловчиться, чтобы в створку протиснуться. Не многовато ли действий для старика с больной спиной?
Никита подошел к окну, повертелся так и этак, словно примеривался, как сподручнее пролезть сквозь узкую створку, затем поднялся на цыпочки и глянул вниз.
– Да, высоковато! – и мрачно посмотрел на Сашу. – И все-таки мог он и сетку снять или на крайняк соседа заранее попросить. А архив ночью выкинуть на помойку. Бессонница мучила, достал бумаги, почитал, пришел к выводу, что жизнь прошла мимо, собрал их в кучу и – на свалку. До помойки недалеко, вполне мог сползать, даже с радикулитом. Но я бы не сбрасывал со счетов и несчастный случай. Предположим, он вывалился случайно. Вдруг ему душно стало, сердце прихватило, вот и решил сетку снять… Или окно захотел помыть. Только эти версии и вовсе на грани фантастики. Нет ведь ни тазика, ни тряпок. Да и кто моет окна ночью? Но убийство…
Никита развел руками, а Саша моментально вскипела:
– Ты до сих пор не веришь, что его убили?
– Мне верить по должности не положено, – вздохнул он в ответ. – Мы ведь не только под богом, но и под статьей ходим. Накатаю я материал о том, что известного историка убили, а меня потом в суд потянут за клевету. Не тыкать же мне чистой чашкой судье в морду? Пока версия о самоубийстве самая убедительная. Кто, кстати, унаследует эту чудную квартирку?
Очередной скачок его мыслей сбил Сашу с панталыку. Красная от злости, она смотрела на него, сжав кулаки, и не сразу сообразила, о чем он ее спрашивает, но ответила:
– Дед на меня оформил завещание. А почему вдруг ты спросил про квартиру?
– Просто так, – равнодушно ответил Никита.
Вложив в слова все презрение, на которое только была способна, Саша процедила сквозь зубы:
– Да? А мне показалось, ты намекаешь на то, что наследник вполне мог выпихнуть дедушку из окна.
Глаза у Никиты странно блеснули, и он делано рассмеялся.
– И не думал намекать, но спасибо за идею. Между прочим, довольно банальную.
Саша сжала кулаки.
– То есть я могла убить старика из-за квартиры, которая мне и так досталась бы по-любому?
Шмелев расплылся в довольной
