идем, – потянул крестьянина за рукав Галив.
Тот позволил себя увлечь внутрь, боязливо оглянувшись на двух стражей в железных шлемах и кирасах, неподвижно стоявших с двух сторон от ворот. Под броней у них были пышные фиолетовые кафтаны. А в руках стражники держали грозные алебарды, украшенные желтыми флажками.
Когда Харсал хотел броситься в ноги статному пожилому человеку вышедшему встречать их в обшитом золотом одеянии, наёмник удержал его под мышку.
– Погоди это только камердинер, – прошептал на ухо Галив.
Крестьянин затих, пытаясь понять, кто такой этот камердинер, и насколько ниже этот титул титула короля. Тем временем Галив представил их, и они прошли в просторную залу с тремя окнами. Стекла окон были сделаны из какого-то особого стекла, они причудливо преломляли солнечный свет так, что, казалось, светились сами по себе. Неотесанный крестьянин, первый раз попавший в такой богатый дом, был настолько поражен, что пропустил момент, когда полноватый, уже в возрасте мужчина вошел в зал, остановился и с любопытством стал рассматривать Харсала. А когда тот отвернулся от окон, приветствовал крестьянина чудной фразой.
– Добрый день, рад оказать Вам своё гостеприимство, Ваше Величество.
Харасал начал озираться, пытаясь понять, где находится это Величество, которому окажут гостеприимство. Но увидел только Галива, который, хитро улыбаясь, смотрел на него. Крестьянин понял, что человек с уже тронутыми сединой волосами обращается именно к нему. И словно в подтверждение его мыслей тот снова заговорил.
– Да, да. Это я Вам, Ваше Величество, – повторил Валиан, согнувшись в легком поклоне.
2. Корс
Высохшая и пожухлая трава покрывала сухую и потрескавшуюся кое-где землю. Порывистый ветер поднимал пыль на проплешинах травяного ковра. В степи над зеленым уже стали преобладать серые и желтые тона. Скоро осень. Горизонт уходил вдаль во всех направлениях, взгляд могли задержать разве что пожухлые кусты и фигура одинокого всадника. Он медленно ехал, внимательно оглядывая землю. Его черный конь со стремительными линиями мышц выдавал породу рыдонских скакунов, самых быстрых лошадей этих степей. Вот и сейчас конь с нетерпением резкими движениями перебирал копытами, словно передвигался в чем-то вязком, преодолевая сопротивление. Натянутый повод не давал ему воли, сдерживая благородное животное, делая из него натянутую струну лука, готовую в любой момент сорваться.
Повод был накручен на сильную жилистую руку человека, одетого в черную кожаную куртку. Глаза на худом и красном от долго пребывания на ветру лице буквально ощупывали землю под копытами скакуна.
– Где же они, – прошептали его тонкие губы. Ага, вот!
Легким пружинистым движением молодой человек соскочил с коня на землю, повод остался в руке и скакун вынужден был остановиться. Молодой мужчина, проведя второй рукой по жестким черным волосам, присел на корточки, чтобы лучше видеть.
Он внимательно изучал что-то на земле, затем встал и прошел, согнувшись чуть
